Однако ни недомогание, ни тем более утомляющая глаза серая водяная взвесь меж серым небом и серым асфальтом не так мучили ее, как страх, усиливающийся с каждым новым часом. Он появился вчера утром под видом раздражения, к обеду переросшего в беспокойство, потом в тревогу, к вечеру ставшую мучительной. Ела шоколад, но не помогло. Ночь почти не спала, пила валерьянку. Утром едва нашла в себе силы накрасить глаза и губы. От волнения потемнел и стал отчетливо заметным старый шрам на лбу – хотела его припудрить, но не стала. К чему наводить красоту, когда вся прежняя жизнь грозит обратиться катастрофой?
Да, случались дни и похуже, и она умела убеждать себя, что именно в плохие дни, именно в трудных ситуациях красоту следует наводить особенно тщательно – назло судьбе быть в полном порядке, – но сегодня вот не нашлось сил действовать назло судьбе. То ли постарела, то ли отвыкла бороться. За долгие годы беспечной комфортабельной жизни кто угодно отвыкнет.
Подкатила к выходу из метро «Калужская», поискала глазами. Из-под козырька автобусной остановки медленно вышел грузный, широкогрудый человек. Неторопливо, немного опустив широкие покатые плечи, зашагал поперек проезжей части. Его лицо выражало угрозу и скуку. Из-под короткой, сильно потертой куртки торчала засаленная кобура темно-желтой кожи.
Открыв дверь машины на всю ширину, он медленно сел, устроился поудобнее, скупо улыбнулся полными губами и сказал:
– Привет, конфета.
– С первой фразы ты начинаешь меня злить, Свинец, – глядя в сторону, раздраженно ответила Марина.
– Я говорю чистую правду. Цени.
– Ценю.
– Ты чего такая злая?
– Я не злая. Я напугана. – Марина подняла глаза. – У меня беда, Свинец. Муж пропал.
– Что значит «пропал»?
– Исчез. Черт, меня трясет всю…
Свинец засопел.
– И как именно пропал твой муж?
– В воскресенье после обеда уехал – и до сих пор его нет.
– Меньше двух суток. Тоже мне, пропал. Загулял где-нибудь…
– Он не гуляет. Он работает.
– Да, помню, – с легким ироническим презрением сказал Свинец. – Он у тебя винно-водочный король.
– Не винно-водочный, – раздраженно поправила Марина. Она не любила классовой ненависти и ее производных. – Просто винный. И не король.
– Марина, двое суток – это не так много.
– Для него – много.
– В органы обращалась? Обычным порядком? Может, авария, несчастный случай?
– Звонила вчера вечером. Сказали – нет такого. Неопознанные есть, – она сделала паузу и собралась с силами, чтобы удержать слезы, – но… по приметам не совпадают…
– Так. Ладно. – Свинец сменил позу. – Чего ты хочешь от меня?