«Возможно, он что-то знает и о пане Ванде», — подумала Анна и сменила сдержанность и осторожность замужней женщины, вынужденной путешествовать одна, на столь отчетливый интерес, который, по-видимому, был воспринят молодым человеком за симпатию к революции. И теперь она расплачивалась за свою неосмотрительность.
Сделанную ошибку Анна поняла уже на границе, когда увидела «студента», маячившего за спиной австрийского офицера, перед которым сидела за грубым деревянным столом в душном помещении кордегардии. Лето уже набрало силу и жарило неимоверно. В комнате, несмотря на открытые окна, было душно, и стаи мух носились туда-сюда, норовя прилипнуть к любому доступному кусочку живой кожи.
— И все-таки вы настаиваете на том, что в столь опасное и тревожное время пересекли границу ради встречи с заболевшей подругой? — жандарм как будто вперился в Анну немигающим взглядом. — А если не секрет, чем она так страшно больна?
— У нее… — на секунду замешкалась Анна, — у нее чахотка.
— Вот как, — недобро усмехнулся жандарм и кивнул. — Зря вы это сказали, еще накликаете на подругу беду. Впрочем, это ваше личное дело. А вот мое дело — уличить вас во лжи. И сделать это довольно нетрудно. Вы показали, что едете в Сант-Агату? Но там проживает только одна дама вашего круга — госпожа Стреппони, кстати, чувствующая там себя совсем неплохо. И даже, вернее, не там — вместе со своим новым мужем она сейчас направляется в Рим, где бунтовщики пытаются захватить власть, которая принадлежит, принадлежала и будет принадлежать нам — дому Габсбургов!
— Я не понимаю, о чем вы говорите, — растерялась Анна. Из всей долгой речи жандарма она поняла лишь одно — Жозефины в Сант-Агате уже нет, и ей опять предстоит долгий путь, но теперь еще дальше — в Рим.
— Значит, прикидываетесь глупенькой? — жандарм бросил стучать пальцами по крышке стола. — И вы не знаете, что происходит в мире вокруг вас? Вы не слышали, что во Франции — революция, что в Вене — восстание, что поляки взялись за оружие, а венгры и итальянцы подняли мятежи?
— Я слышала обо всех этих неприятностях… — вполне миролюбиво начала Анна, но жандарм грубо прервал ее.
— Неприятностях?! — закричал он, снова поднимаясь из-за стола и всем корпусом наклоняясь вперед. — Не старайтесь казаться наивной, это вам не поможет! У нас есть свидетель, который утверждает и готов подтвердить это под присягой, что вы проявляли особый интерес к сведениям о местонахождении повстанческих отрядов в Италии.
— Я не просила месье Компа, — Анна кивнула в сторону затихшего в углу «студента», — рассказывать мне об этом, но была признательна ему за информацию, которая помогла бы мне в будущем избежать бед.