— Это вы, Жан! — обратилась к нему княгиня. — Вы пришли, чтобы забрать меня!
— Разве вам здесь плохо? — спросил «барон». — С вами жестоко обращаются?
— Нет, нет, — умоляющим тоном залепетала Долгорукая. — Но я на волю хочу, вы же обещали, Жан, вы же обещали! Я сделала все, о чем вы просили, я даже призналась, что убила Петра! Увезите меня, я хочу домой, к детям, к Соне, к Лизе, к мальчикам!
— У вас положительно галлюцинации, — равнодушно ответил тот. — Я скажу, чтобы вам больше давали лекарств, с таким воображением недолго последний разум потерять.
— А почему вы тайно ночью пришли? — вдруг ясным, прозревшим голосом заговорила Долгорукая, как будто все, что пыталась до того сказать ей Анна и в чем она и сама когда-то сомневалась, сложилось в ее больной голове в одну отчетливую и внятную картинку. — Вы же говорили, что по суду возьмете меня на поруки? Что все будет по закону?
— Вы и так сидите здесь по закону, — надменно усмехнулся «барон», — а пришел я не за вами. Вы меня больше не интересуете. А вот она…
Судя по слабым отголоскам, доносившимся до нее сквозь туман в голове, Анна, засыпая, поняла, что княгиня набросилась на «барона», но тот умелым жестом успокоил ее, — Анна услышала слабый вскрик, как будто Долгорукую чем-то укололи, а потом наступила тишина.
Когда она пришла в себя, то не сразу поняла, где находится. Анна осторожно повернулась на бок, пытаясь разглядеть помещение, в котором оказалась, и почувствовала, что голова прошла и уже не кружится, а очертания комнаты и силуэты предметов изменились и — они ей знакомы. Не может быть! Это же тайное убежище отца и матери — секретная комната в имении Корфов! Так значит она дома? Но почему здесь, а не в своей спальной или хотя бы в гостиной, и что это было прежде: встреча с Долгорукой — реальность или кошмарный сон?
Анна еще раз мысленно вернулась к событиям последних дней. Их нагромождение представлялось ей какой-то невероятной фантасмагорией, сочиненной чьим-то изощренным и коварным воображением. Впрочем, почему чьим-то? Надо всем этим витала грозная тень Забалуева — маленького и тщедушного внешне человечка, который оказался наделен поистине демонической силой творить недоброе и плести интриги, разрушающие души и разбивающие сердца. Анну и раньше удивляла эта склонность Андрея Платоновича к иезуитскому коварству, обращавшая его, в общем-то, счастливые способности — дар убеждения, умение находить выход из любой ситуации и богатое воображение — во зло, приносящее окружающим столько горя и внушающее безысходность. И даже такие сильные и небезопасные личности, как княгиня Мария Алексеевна Долгорукая, поддавались на его игру, позволяя не только втягивать себя в ее процесс, но и обманывать — с чудовищной легкостью и на голубом глазу.