Каждый вечер от понедельника до пятницы я забегал за Артуром, и он выходил на тренировку вместе со мной.
Во вторую неделю я пробежал 63 мили, а в третью покрыл свои первые 100 миль. Я вступил также в клуб бадминтона, чтобы обеспечить себе отдых от напряженного бега и чтобы быстрыми движениями развить в себе реакцию. Я чувствовал в этом необходимость.
Рвение подстегивало мою работу на всем протяжении этих первых трех недель, а затем оно внезапно оставило меня, наподобие того, как прекращается действие алкоголя и наступает похмелье. В третью субботу я пробежал 12 миль утром и 4 мили после обеда в компании товарищей по клубу, затем сел в автобус до Пьюкекоу, и там меня скрючило от сильной боли в желудке.
Мой брат Джек устроил поездку моей семьи в Те Эйвемуту, но я с ними не поехал. Я провел весь день на диване в столовой моей матери, где спал или мучился от сильной боли, точно на смертном одре.
За всю следующую неделю в истощенном состоянии я умудрился наскрести лишь 50 миль, заработанных тяжелым трудом. В конце апреля записал в своем дневнике тренировок обещание «обязательно набегать нужный километраж» в мае.
Я совершенно сознательно не ставил себе на прицел Олимпийские игры, а стремился в своей тренировке лишь к промежуточным целям; этому методу я с тех пор всегда следовал, находя его весьма удобным. В то время моей промежуточной целью было набегать в мае 450 миль, в среднем по 15 миль в день.
1 мая я в первый раз пробежал по трассе Вайатаруа и закончил ее за 2,5 часа, что меня сильно обнадежило. Тем не менее на том этапе тренировки я еще не включился полностью в лидьярдовскую систему совершенствования физической подготовленности. Несмотря на то, что воля у меня была крепка, а сам был бодр, я еще не мог в полной мере следовать этой системе чисто физически.
В первую неделю моего прицельного месяца была преодолена 101 миля, однако затем общий объем бега сократился. Я тренировался с разными людьми — с Барри Мэги, марафонцами Верном Уокером, Реем Пакеттом и редко один.
В это же время я проводил работу в клубе по сбору олимпийского фонда, был связан с делами кроссовой секции и марафонского клуба, но даже в этой достаточно насыщенной спортом атмосфере мне никак не удавалось удержаться на уровне требуемого недельного объема бега. Во вторую неделю мая этот объем сократился до 91 мили, в третью — до 76, в связи с тем, что у меня вдруг разболелась нога. В это время был объявлен состав олимпийской команды. Я ждал, что буду выбран без особых хлопот, однако у меня и в мыслях не было, что попаду в группу «А». Такой выбор мог быть сделан только на основе большого числа еще не исполнившихся обещаний. Тем не менее ко мне снова пришла решимость не сдавать своих позиций.