– Что молчишь, фраер? Вину чуешь за собой? Ты почему к шурфам не отвел?
Я перевел взгляд на Ловкача. Судя по всему, мой напарничек, которого я вытаскивал из пылевого облака на своем горбу, высказал версию, отличающуюся от реальности. И ничего удивительного, что в этом рассказе я стал самым главным виновником провала операции.
Ловкач глаз не спрятал. Смотрел открыто и напряженно. С фирменно, уже узнаваемо поджатыми губами. Что-то тут было не так.
Я окинул взглядом каждого из пятерых. Точно. Складывалось ощущение, что Ловкач пришел с ними и, вместе с тем, отдельно от них. Он отличался чем-то. Даже напряжение было его собственное, не общее. Гораздо более серьезное, нежели у остальных. Те явно пришли проучить лоха, переломав ему парочку костей, унизив как-то по-своему. Ловкач пришел за чем-то другим.
– Щас разговоришься. – Один из блатных сделал шаг по направлению ко мне. Синхронно с ним выступил еще один. – Запоешь, петушок.
У меня была уйма времени. Не знаю даже, какую единицу измерения применить в данном случае. Короче говоря, у меня было две секунды, которые потребовались бы моим соперникам, чтобы добраться до меня. Время это я тратил в высшей степени нерационально. По крайней мере, так могло показаться, если смотреть со стороны. Вместо того чтобы падать на колени, бежать к выходу или вставать в красивую стойку, я просто смотрел на Ловкача.
Едва шеренга колыхнулась, мой напарник мягко шагнул назад, оказываясь за спиной одного из мужчин внушительных габаритов. Рука Ловкача резко взметнулась, и я абсолютно четко увидел, как он бьет блатного заточкой. Узкое, как шило, лезвие тускло сверкнуло, отражая скудный свет электролампочек, и тут же скрылось в теле человека. Примерно там, где у всех, за очень-очень редким исключением, находится печень.
Никто не видел этого, кроме меня. Заходя с двух сторон, ребята были уверены, что и численный, и физический перевес на их стороне. Они даже не скопом кинулись, отрядили всего лишь пару. Это было фатальной ошибкой.
Обороняющийся, который четко осознает, что на него сейчас будет совершено нападение, и знает, каким образом оно будет осуществлено, всегда находится в более предпочтительном положении, нежели нападающий. Парадоксально, но это факт. С одной стороны, нападение гораздо эффективнее за счет наличия инициативы. С другой – оборона всегда имеет свой план, и он, опять же всегда, будет сюрпризом для нападающего. Иными словами, я четко знал, что меня сейчас собираются бить двое физически развитых мужчин средних лет. А вот они о том, что я их собираюсь убивать, даже не подозревали.