— Вот это, — сказал Пирс, отставляя тарелки, — невероятно точное сравнение. И объясняет, почему для обучения нужна горгулья. Необходимо знать, какой звук должна издавать твоя аура, а горгульи — единственные создания, умеющие слушать и ауры, и лей-линии.
Я прислонилась спиной к кухонному столу, думая, бывает ли у меня что-нибудь более близкое к нормальной жизни: проспав несколько часов в чужой квартире, убираю посуду после завтрака и веду профессиональные разговоры с мужчиной, уже сто пятьдесят лет как умершим.
Но более не мертвым.
— Бис умеет слышать ауры, — сказала я, и Пирс взял у меня из рук посудное полотенце, вынул из пальцев. — Так что если я хочу пользоваться лей-линиями как демон, мотаться по ним туда-сюда, мне только и надо научиться издавать аурой нужные звуки?
Он кивнул:
— В самую точку, — сказал он, не отводя от меня взгляда. — Когда Ал переносит тебя по линии, он первым делом меняет звучание твоей ауры так, чтобы тон совпадал с тоном ближайшей лей-линии. Это изменение тебя в нее втягивает. Переносишься в другое место ты путем изменения звука ауры на звук той линии, куда хочешь попасть. Душа переносимого оказывается там немедленно, и тогда ты позволяешь своей ауре вернуться к обычному звучанию — это выносит тебя из линии обратно в реальность. Демоны линий не слышат, не слышат их ни эльфы, ни колдуны, ни пикси, но они могут натренировать умение менять ауру.
— И ты тоже это сделал.
Он наклонил голову:
— И я тоже. Потому что я учился этому. Самым прилежным образом. И это одна из причин, почему ковен заклеймил меня как черного — решили, что это демонское искусство, потому что душа покрывается копотью. Но оно — не зло, Рэйчел. Бис не проклят и не поражен копотью за свое умение перемещаться по линиям.
— Меня уговаривать не надо, — ответила я, глядя, как он вытирает пальцы. — Итак, если предположить, что я согласилась с этим и Бис может меня научить менять ауру, как ты это делаешь?
Бросив полотенце, Пирс сел за стол, впервые за все это время заговорил с увлечением.
— Представь себе это вот так, — сказал он, складывая салфетку чашечкой. Я осталась на месте, и он посмотрел на меня невинными глазами. — Давайте-давайте, госпожа Строгая Учительница, — добавил он, и я подтянула стул и села напротив.
Пирс посмотрел на разделяющее нас пространство, потом насыпал в салфетку соли.
— Примем, что соль подобна твоей ауре, — предложил он, — а салфетка — барьер, который образуют лей-линии с остальным мирозданием. Соль пройти через нее не может, согласимся? — Я кивнула. — Но если расширить пространство, имеющееся внутри соли, распространить его…