— Вы — Рэйчел Морган из «Вампирских чар»? — снова спросила женщина, а я перешла к стойке экологически чистой картошки, стараясь сохранить дистанцию. — Знаменитая ведьма из Цинциннати, под бойкотом. Я права? — не отставала она.
И руку не вынимала из кармана, идя за мной.
«Знаменитая» и «под бойкотом» не слишком сочетается, если вдуматься, и я вздохнула. Первая мысль, что она — черная колдунья, вроде бы оправдывалась. Поддернув сумку, я бросила гуда картошку и ощутила ее дополнительный вес.
— Но интересуюсь, — сказала я сухо, надеясь, что она поступит правильно. То есть уйдет.
Но не было мне такого счастья. Она наклонилась над картошкой, в глазах у нее была издевка.
— Черной магии я не боюсь. И тебя не боюсь. Идем со мной.
А вот черта с два.
С отвращением я сунула в сумку вторую картофелину и открыла второе зрение — увидеть ситуацию с другой стороны. Свою реакцию мне удалось свести к негромкому «м-м-м». Аура у женщины без пятнышка. Это, впрочем, не значит, что она не черная колдунья. Может быть, копоть она кому-то передает.
— Если верить газетам, — сказала я, отключая второе зрение, — Рэйчел Морган ходит в коже в обтяжку и устраивает оргии с демонами. Похоже, что я ношу кожу в обтяжку?
В сумку легла третья картофелина. Хватит, чтобы посадить тебя на задницу ударом по лбу.
Треугольное лицо самодовольно усмехнулось. Женщина сунула сумку под мышку. Руки у нее освободились, и я перестала улыбаться.
— Меня больше интересует про демонов, — пояснила она.
Черт побери, значит, все-таки черная колдунья. Хотелось мне одного: уйти сейчас, пока меня и в этот магазин пускать не перестали.
— Не интересуюсь, — ответила я сурово. — Черной магией не занимаюсь, что в газетах пишут, не читаю.
— Назовите имя, — настаивала она, сплетая пальцами что-то. Хотелось надеяться, не лей-линейное заклинание. — Может быть, тогда я уйду.
Ей нужно было подтверждение моей личности. Блин, опять, что ли, на меня ордер? Может, она вовсе не из черного ковена, а прямо из ОВ, ищет предлог меня взять. Я быстренько перевела дыхание — не хватало мне только обвинений в сопротивлении аресту.
— Ладно, это я, — призналась я. — А кто вы? Охрана Внутриземелья? Где ваши документы? Если у вас на меня ордер, показывайте. Иначе разговор окончен.
— ОВ? — спросила она, и кожа у нее вокруг глаз натянулась. — Не такая ты везучая.
Айви, черт возьми, быстро сюда!
Я попятилась, а она пошла за мной.
— Не надо, — предупредила я, упершись задом в полку. — Правда, не надо.
Но она полезла в карман, подняв свободную руку в смешном жесте просьбы о доверии, и вытащила фиксирующую ленту.