«Подставить его отрядам элирейцев или столкнуть лбами со своими соплеменниками, «тоже пожелавшими» оторвать лакомый кусочек…» — подумал принц. И, решив, что настало время изобразить восхищение гением отца, сконфуженно улыбнулся: — Простите, сир, я действительно поторопился! А вы — вы величайший стратег всех времен и народов!
Рендарр самодовольно осклабился:
— Ничего страшного, сын! Ты высказал свое мнение. Я его услышал. И весьма доволен: ты начинаешь думать, как будущий король и Игрок!
— Спасибо, ваше величество!
— Кстати, скажи-ка мне, чем отличается восприятие войны у Игрока и обычных обывателей? — ехидно прищурившись, поинтересовался Иарус Молниеносный.
— Для обывателей война — это столкновение армий, сир! — тут же ответил Коэлин. — А для Игрока — столкновение умов…
— Правильно! Поэтому для тех, кто не умеет думать, война начинается с черных вымпелов, поднятых на башнях, и заканчивается пиром победы. А те воистину великие ходы, которые и заставили одного из Игроков сдаться, видят лишь единицы. Какой из этого можно сделать вывод?
— Чем сильнее Игрок — тем незаметнее его ходы, сир! — немного подумав, ответил принц.
— Я тобой доволен, сын! — кивнул Молниеносный. — Ты вырос. И в тебе чувствуется моя кровь…
…«Я действительно вырос…» — мрачно думал Коэлин, шагая к своим покоям. — «Поэтому вижу слишком много признаков твоей слабости! Ты безвылазно сидишь в своих покоях уже почти две недели! Ты боишься покушений так, как будто в твоей груди бьется сердце зайца! Скажи, когда ты последний раз был на охоте, на прогулке или хотя бы на псарне? Когда ты показывался своим солдатам? Когда ты, наконец, возлегал с женщиной? Не помнишь? А я — помню! Ты постарел, отец! Поэтому должен уступить место тому, кто не боится никого и ничего! Посмотри — я, в отличие от тебя, живу! Да, меня целыми днями сопровождают два телохранителя, но только потому, что за меня боишься ты! Да, я тоже не выбираюсь из дворца — но только потому, что не вижу в этом необходимости. Да, я почти не гуляю — но не из страха перед личинами Утерсов, а потому, что занят планированием своего будущего. При этом я каждый день тренируюсь с твоими солдатами, которые скоро назовут королем МЕНЯ, навещаю своих коней и сплю с графиней де Вайзи… Кстати, узнав о ней и обо мне, я бы на твоем месте забеспокоился: леди Оланна — это не Лусия де Ириен, перебывавшая в постели всех и каждого. Эта — волчица, чующая перемены одной из первых! Понимаешь? Нет, не понимаешь! Ибо ты — занят! Ты упиваешься собственным страхом! Ты живешь прошлым. И хотя ты все еще мнишь себя Игроком, ты не замечаешь тех ходов, которые делаю я…»