Выбрав объектив, он установил его на камеру, присоединил к резьбе штатива. Пока Крис выбирал наиболее подходящее место для съемки, Диана, наблюдая за ним, подмечала упругость его походки, сильные и уверенные движения тела. Он был физически хорошо развит, но выглядел чуть старше своего возраста, во многом этот эффект был вызван рано пробившейся сединой. Означало ли это, что на его долю выпали тяжелые жизненные испытания и невзгоды — этого Диана не знала и по-прежнему чувствовала неловкость, невозможность вызвать друга детства на откровенный разговор, да и сама пока не была готова выложить Кристоферу историю своей жизни.
Постоянно двигаясь, находя все новые точки съемки, то и дело что-то регулируя в камере, Клейтон сделал много фотографий, групповых и по отдельности.
Фотографируя Диану, он оценил ее фотогеничность. Гибкая, стройная, невысокая и очень изящная женщина — она, казалось, была прирожденной моделью для художника. Но особенно хорошо она смотрелась, когда обнимала Джейсона и Лизу, тесно прижимавшихся к ней. При этом в ней чувствовалась уникальная энергетика — все естество ее говорило о том, что она создана для той настоящей любви, о которой многие мечтают, но не всем дано ее познать. И все же Кристофер догадывался о затаенной грусти, поселившейся в ее душе. В этом они были едины — оба чувствовали друг в друге какую-то непонятную растерянность и пустоту, хотя и не догадывались об этой своей общности.
Дети просили показать фотографии тут же — на экране монитора камеры, но Кристофер был неумолим. Он не мог изменить своему правилу — нельзя показывать то, что существует пока в виртуальности. Может быть, поэтому он не сразу свыкся с цифровыми фотокамерами, которые, как ему казалось, расхолаживают пользователя — заставляют надеяться не на собственное умение, а на возможности техники.
— Я обязательно зайду к вам, как только устроюсь на месте. Отпечатаю самые хорошие кадры и при случае сразу отдам.
— Мистер Клейтон, а вы разве не хотите сфотографироваться с мамой? — удивленно воскликнула Лиза, заметив, что Кристофер намерен сворачиваться.
Диана и сама хотела это предложить, но промолчала. И здесь дочка оказалась удивительно прозорливой — будто знала наперед, когда и что нужно сказать, чтобы дать чувствам взрослых дополнительный толчок.
За все время поездки Диана ни слова не сказала о своем муже. Дети — об отце. Теперь Кристофер догадался — в этом и есть главная тайна ее души. Выходит, ее избранник оставил ее и Диана свободна. А значит, он ничем не скомпрометирует ее…