А если это был Декстер… и он хотел попросить прощения? Это невероятная мысль, но что, если так?! Может быть, мне тогда перезвонить самой? Но в какое же глупое положение я попаду, если у Декстера даже и в мыслях не было повиниться?
О том, как Декстер, ее коллега по работе и друг в одном лице, фактически подставил ее, Берти не могла вспоминать без стыда. Неделю назад она должна была сделать доклад на конференции. Но вдруг оказалось, что та информация, которую Декстер так благодушно предоставил ей, была попросту взята им у бывших коллег по Принстонскому университету. И только благодаря чуду Берти узнала об этом раньше, чем могла бы озвучить во всеуслышание свой доклад. Просто в коридоре столкнулась с Патриком Рэмзи, бывшим товарищем по альма-матер, работающим ныне в Принстоне. Он приехал на конференцию в качестве гостя и хвастовства ради обмолвился насчет свежих наработок своих коллег. Вот тогда Берти и поняла, что запросто могла сесть в лужу, — обвинения в присвоении чужих идей были бы неизбежны. А так — сослалась на сильную головную боль и ушла с заседания. И только потом излила гнев на Декстера. Как он мог, человек, которого она считала своим другом, так поступить с ней?
— Да этот твой Рэмзи — напыщенный болван. Я с ними работал на равных правах и могу распоряжаться своими знаниями, как хочу. Они бы ничего не доказали, если бы ты выступила первой. Хоть в суд подавай — ничего бы не доказали!
— Ты просто хотел самоутвердиться за мой счет!
— Не волнуйся, малышка, я бы не дал тебя в обиду! — Вот и все, что Декстер смог ответить на ее обвинение.
Неприятно расставаться с иллюзиями. Предатель! Чего он добивался? Поставить ее в дурацкое, унизительное положение? Но почему?! Неужели из-за желания подсидеть?
Берти допускала, что это было случайностью, что Декстер просто не знал, что ответить, и что у него была своя правда. И этот вопрос: «предательство или так получилось?», оставшийся без ответа, не давал ей покоя. Иногда настигал днем во время работы. Перед сном и по дороге на службу. И вот сейчас — посреди ночи.
Впрочем, уже было утро, хоть и раннее, и следовало заняться собой. Но Берти не могла побороть лень. Она посмотрела на телефон. Он по-прежнему молчал. И муха уже не гудела, а лениво ползала по торшеру, потирая лапы, — видимо, от удовольствия, что не дала Берти поспать.
Через десять минут Роберте надоело лежать. К тому же в голову лезли нехорошие мысли. О предательстве Декстера. И о собственном предательстве — по отношению к дочери.
С неохотой она встала и поплелась на кухню. Она знала, что выглядит плохо, и не было ни малейшего желания подходить к зеркалу. Разве что перекусить, да скорее на работу. Работа — это все! Работа — это жизнь! Дела помогут отвлечься. Лишь бы Декстер не попадался на глаза. Пока он не извинится, она будет считать его предателем…