Почему она до сих пор сражается за этот дом? Когда оставался хотя бы крошечный шанс, что бабушка вернется сюда, это было понятно, но сейчас ее больше нет. Бабушка больше никогда не войдет сюда, а значит, нет нужды бороться за это место, ведь это всего лишь здание, груда старых досок и кирпичей. Теперь вопрос, терзавший ее последние месяцы, звучал не как «продаст ли она дом?», а как «когда она это сделает?».
— Пойми меня, пожалуйста, правильно. Сейчас больше всего я хочу побыть одна.
Несколько мгновений Тео колебался, но затем кивнул, безмолвно поднялся и вышел. Зияющая пустота, оставшаяся после его ухода в груди Бет, кричала о том, что на самом деле она хотела, чтобы он остался с ней.
* * *
Но Тео ушел недалеко. Подойдя к машине, он вспомнил, что оставил связку ключей на обеденном столе. Вернувшись к двери, он поднял руку, чтобы постучать, и только сейчас заметил, что замок на ней безнадежно сломан. Тео застонал, глядя на чуть поскрипывающую на петлях дверь. И Бет каждую ночь оставалась одна в доме, открытом для любого грабителя, посчитавшего ее легкой добычей. В его голове пронеслась вереница кошмарных картин. Первым делом, добравшись до офиса, он пошлет сюда ремонтника, чтобы он починил замок, а еще лучше поставил новую дверь.
Уже в коридоре он услышал тихое всхлипывание. Бет сидела на полу и горько плакала, прижимая к груди зеленую шерстяную кофту. Сейчас она казалась такой маленькой и хрупкой, что у Тео сжалось сердце от переполнявшей его жалости.
Почувствовав его взгляд, Бет подняла на него заплаканные глаза и провела рукой по лицу, вытирая слезы, но это было совершенно бесполезно, так как их поток не останавливался. Поднявшись, она положила кофту на стол.
— Это бабушкина любимая, — прошептала она, глядя в никуда. — Она до сих пор хранит ее запах.
Тео показалось, что его сердце сдавили ледяные клещи. Борясь с желанием подойти и обнять ее, он сказал:
— Запахи очень легко пробуждают воспоминания. Прости, мне пришлось вернуться, я забыл ключи.
Чувствуя себя ужасно глупо, Бет смотрела, как Тео убирает ключи в карман и снова оборачивается к ней. Ну почему именно этот мужчина всегда становится свидетелем ее слабости? Она смотрела на его красивое смуглое лицо и едва могла дышать.
— Да, ты прав, — кивнула она, выдавив подобие улыбки. — Спасибо тебе еще раз.
В этот момент, с улыбкой на губах и глазами полными слез, она казалась такой хрупкой и беззащитной. Как он мог ей помочь?
— Хочешь, я позвоню Андреасу?
От его предложения она вздрогнула, как от удара, а в зеленых глазах вспыхнул гнев.