Махмуд с интересом стал разглядывать окрашенную руку.
— Ну что? Теперь понимаешь?
Переправщики сели полукругом и тихо смотрели, как в руках маляров мелькают белые и красные кисти.
Через некоторое время Катка внимательно осмотрела буйки и сказала Махмуду:
— Можете брать. Но только белые!
Забрав буи, группа Махмуда направилась к лодкам. Когда лодки отчалили от берега, Глаз дал сигнал, и водолазы во главе со своим бригадиром Атанасом бросились в воду.
Водолазы стояли на дне. Они окунались под воду лишь для того, чтобы надеть на столбы, вбитые в дно, проволочные петли.
Когда водолазы, укрепив белые буйки, выходили на сушу, Атанас старательно подсчитал их. Налицо оказались все десять.
Гонза и Жираф пилили на берегу жерди такой длины, как приказал им через связных Геня. Гонза пилил, посматривая в сторону озера. Белые буйки, словно белые цветы, расцветили озеро.
— Ловкая дивчина Румяна! — сказал Гонза Жирафу, но, вспомнив, что швед не понимает его, Гонза показал на лодки и, подмигнув, добавил: — Ничего ребята эти арабы.
Жираф опустил пилу и пальцами притронулся к лицу, изображая большущие глаза.
— Махмуд молодец! — сказал он и прищелкнул пальцами.
— Атанас молодец! — повторил за ним Гонза.
— Румяна молодец! — сказал швед и подмигнул.
— Ты пили. Нечего смотреть на девчат, — сказал в ответ Гонза.
Жираф усмехнулся и вполне чисто произнес:
— Приказ, камарат!
Гонза остановился как вкопанный.
— Ты, Жираф, разве умеешь по-словацки?
— Я не умела, но я… научила.
— А еще что ты выучил?
— Румяна красивая девочка.
— А еще? — выпытывал Гонза у Жирафа.
— Катись ты подальше!
— Ну и школу ты прошел! — смеялся Гонза. — Что еще умеешь?
— Ты дурак!
Гонза обиделся. Но Жираф смотрел на него так невинно, что Гонза понял: он не понимает значения слов.
— Кто тебя учил, Жирафик?
— Зузка Шубова.
— А, Зузка! Поэтому ты и разговариваешь в женском роде.
— Она сказала: «Зузка красивая дивчина, а Жираф красивый хлопец».
— Ну, это определенно! — поддакнул Гонза.
А когда Зузка пришла за дощечками, Гонза отвел ее в сторону и сказал ей так, чтобы Жираф не слышал:
— Совести у тебя нет, Зуза. Если ты будешь с Жирафом в дурачки играть, я с тобой рассчитаюсь. Жираф — приличный хлопец, если ты хочешь знать.
— А я что? Разве говорю — нет? — покраснела Зузка.
— Ты его глупостям учишь. Стыдись!
Зузка опустила глаза и, не видя улыбки Жирафа, взяла дощечки и понесла их к понтону.
Судя по имени, вырезанному на одной из жердей, можно было понять, что понтон начали строить в прошлом году французы. Один из них, Жерар, и подписался на еловой жерди.