— Почему вы так к этому стремитесь? — воскликнула она.
Он не должен этого делать. Его никто не вынуждает. Она же практически предложила ему прекрасный выход.
— Я джентльмен! — жестко произнес он. — И несу ответственность за свои грехи!
— Значит, я — грех? — прошептала Миранда.
Грудь сдавило, и дышать стало нечем.
Тернер стоял наискосок от нее, и вид у него был смущенный. Таким она его никогда не видела.
— Я не должен был соблазнять тебя. Нужно было думать головой. И не должен был покидать тебя надолго. За эти проступки мне нет оправдания, но я не разбрасываюсь своей честью. И ты выйдешь за меня.
— Так вам нужна я или ваша честь? — снова прошептала Миранда: на большее сил не хватило.
Он взглянул на нее так, как будто она не понимает очевидных вещей.
— Это одно и то же, — ответил он.
28 августа 1819 года
Я вышла за него.
Свадьба была немноголюдной. Единственными гостями были ее дедушка и бабушка, жена приходского священника и — по настоянию Миранды — дворецкий Макдаунс.
А по просьбе Тернера они отправились в его дом в Нортамберленде сразу после окончания церемонии, которая, опять же по его желанию, совершилась в очень ранний час, чтобы они могли засветло проделать большую часть пути до Роуздейла — старинного особняка эпохи Реставрации, где должны были поселиться.
Подсаживая Миранду в карету, Тернер задержал руки у нее на талии. Незнакомое, ранее не испытанное чувство нахлынуло на него — это было чувство удовлетворения.
В браке с Летицией он испытал многое, но никогда не был спокоен. Он вступил в брак, опьяненный желанием и нетерпением, но очень скоро все обернулось разочарованием и сокрушающим ощущением потери. А потом — потом осталась только злость.
Быть мужем Миранды… Ему приятно об этом думать. Ей можно доверять. Она никогда его не предаст ни душой, ни телом, И хотя он не был одержим страстью, как тогда с Летицией, он хотел Миранду, очень хотел — и сам не мог в это поверить. Каждый раз, когда он видел ее, вдыхал ее запах, слышал ее голос, он желал ее. Мечтал положить руки ей на плечи, почувствовать тепло ее тела.
Стоило закрыть глаза, как он возвращался мыслями в охотничий домик, представляя, как он прижимает ее своим телом к кровати. Им руководила первобытная, дикая сила.
Тернер поднялся в карету следом за ней и сел рядом, но не совсем. Больше всего ему хотелось устроиться поближе, а потом усадить ее к себе на колени. Но он чувствовал: спешить не надо — ей нужно время, чтобы привыкнуть к своему новому положению.
Сегодня они проведут не один час в пути, так что он может и подождать.