Так что провертелся далеко за полночь, заодно загружая голову мрачными мыслями — хоть какое-то отвлечение.
Что за бред я опять задумал? Неужели то, что у меня располагается в черепе, окончательно в прокисшую кашу превратилось? Я чуть ли не с первого дня своей новой жизни имел склонность к скоропалительным спорным решениям, но то, что предстояло теперь, било все рекорды.
Что я буду делать один на этой богами забытой дороге? Если туда не ходят межгорцы — это не просто так. Люди создания еще те — везде любят носы совать. И отучить их от этой привычки можно лишь с помощью кровавой носоотрывалки, которая, очень даже может быть, располагается в заинтересовавшей меня местности.
В принципе мне и без лишних сложностей искать приключения не рекомендуется. В моем состоянии я в одиночку долго не протяну. Замерзну в холодную ночь, упаду с лошади, не смогу отбиться от хищников. Я беспомощен как ребенок и нахожусь далеко не в раю. Погода такая, что и здорового легко доконает, а уж меня…
С другой стороны страж Буонис ходил туда именно в одиночку. При этом состояние его было схожим с моим. Насколько я понял, одиночество это очень важно — не зря он никого рядом с собой не допускал. Я настолько этим проникся, что даже решился на немыслимое — оставить Зеленого. Ведь старик ничего не говорил про попугая. Неизвестно, можно ли брать умную птицу с собой. Ситуация не та, где стоит экспериментировать — лучше обойдусь без пернатого.
К тому же неизвестно, что будет дальше. Я бы на себя ставить не стал — при моем везении минимум девяносто процентов вероятности плохого исхода. Если так, Зеленый пригодится другим. Живой детектор нечисти — уверен, что погань нас в покое не оставит. Некому охранять тропы, ведущие на юг; нет сил для контроля всех уголков долины; возможно, сохранились островки скверны, не выжженные армией. Попугай в таких условиях будет кстати.
Хотя неизвестно — может он без меня бесполезен…
Буонис знал за чем ходил, а я нет. Что он там делал? Неизвестно… Старик сказал, что страж возвращался обновленным, но как он этого добивался — никому не известно. В итоге я, чуть живой, собрался в одиночку идти туда — не знаю куда, за тем — не знаю зачем. Классическая ситуация в сказках где в главных героях Иван-дурак.
В сказках дуракам везет, в реальности — не уверен.
А какая альтернатива? Разрушаться и дальше? До финиша? Нет уж — лучше схожу.
Проклятый топчан — он будто создан для занятий садизмом.
Кстати — насчет везения. Пока что, несмотря на все неприятности, я в итоге ухитрялся выпутываться. Это проделки фортуны, или результат моей неуемной жажды деятельности? Там, где любой бы опустил руки, я продолжаю барахтаться с диким энтузиазмом: как та упрямая лягушка, которая вместо того, чтобы утонуть в молоке, взбила его в сметану. И теперешний замысел органично вписывается в стандартную линию моего поведения — я бы на месте той квакуши довел дело до твердого сыра. Понимаю, что это невозможно, но ведь со сметаной тоже использовалась натяжка.