– Стоп! – сама себе вслух сказала Лелька, почти добежав до дома, и остановилась. – А почему я не могу пойти к Анжелике Альбертовне? Ведь она же меня звала, сама говорила: приходи в любое время, если вдруг что-нибудь случится. А то, что Ритка там – еще и лучше: есть шанс выяснить наконец все, что между нами происходит. Чтобы сцены, как сегодняшняя, больше не повторялись.
И Лелька рванула к Анжелике Альбертовне, изо всех сил стараясь не думать ни о Шише, ни о Хоботе, пронаблюдавших ужасную и отвратительную сцену на крыльце, смысл которой только сейчас начал доходить до Лельки.
Когда она пришла, Анжелика Альбертовна месила тесто для пирожков. А насупленная Ритка сидела рядом.
– О, Оля, проходи! – пригласила ее на кухню бабушка Ритки, а Ритка только кинула гневный взгляд и отвернулась.
– Я гляжу, вы так и не помирились…
Девчонки промолчали.
– Ладно, что расселись? Быстро мыть руки и за работу. А там разберемся, что делать с вашей ссорой.
За печение пирожков взялись в шесть рук. Пекли булочки с корицей, ватрушки с творогом и брусникой, оставшейся с прошлого года, пирожки с капустой. А потом разошлись и, пока белое тесто превращалось в выпечку в духовке, замесили еще и ржаного.
– Настоящая женщина должна уметь печь пирожки, – Анжелика Альбертовна ловко раскатывала скалкой на столе тесто. – А настоящая карельская женщина еще и калитки.
Сканцы – тонкие лепешки из ржаной муки – в ловких руках Лельки с Риткой превращались в открытые пирожки с картофельным пюре и пшенной кашей. Края их закрывали шестигранником. Калитки бывают разной формы – лодочки, кружки – в каждом районе Карелии своя традиция, и по форме калиток видно, откуда взяли невесту. Подружки же с подачи Анжелики Альбертовны, чья мама и, соответственно, прабабушка Риты, была из Медвежьегорского района, лепили именно шестигранники и калиток другой формы даже помыслить не могли.
– Пирожки – так и быть, но готовить я не люблю и не буду, – буркнула Ритка, тыльной стороной ладони вытерла пот со лба и, выпятив нижнюю губу, сдула в сторону непослушную челку.
– Феминизм – феминизмом, а готовка еды – наше с вами, девочки, бабье дело, – спокойно возразила Анжелика Альбертовна.
Лелька готовить не особенно любила, да и дома у нее этим мама и папа занимались по очереди, не пытаясь привлекать дочь к процессу, но в принципе она была не против этого занятия. В отличие, как оказалось, от Ритки.
– Я – против кухонного рабства! – упрямо заявила та. – Готовить должны поровну: день я, день – муж.
– У меня дома так и есть! – встряла Лелька.
– А краны чинить, полочки вешать, пробивая бетонную стену перфоратором, машину чинить – тоже поровну должны: день он, день – ты? – хитро прищурилась Анжелика Альбертовна.