В нём были запасные мокасины. Из одного мокасина Ангус вытащил маленький свёрток, заботливо обвязанный жилами. С трудом разобрал он неясный почерк и, наконец, воскликнул:
– Теперь всё понятно, отец! – и он прочитал в слух послание Магаскави.
– Завтра утром я поеду туда. Мы можем захватить много пороха, свинца и пищи, положив их на пару саней, запряжённых шестью собаками. Трое сильных людей поедут со мной, – решительно сказал он.
– Да, да, жаль терять наших лучших охотников. Ты можешь привезти домой их запас мехов и бизоньих покрывал, заметил практичный отец.
– Ну, шкуры то меня не очень интересуют, – ответил Ангус и пошёл готовиться к поездке.
Между тем, положение в лагере ухудшалось с каждым днём. Типиска, отец своего народа, решил поделиться с ним последним куском пищи, и каждое утро Уинона и Магаскави, забрав немного еды, шли к тем, у кого уже больше нечего было есть.
На краю лагеря жила старушка с сироткой внучкой. Чтобы сохранить жизнь ребёнку, она сама несколько дней уже ничего не ела. К ней часто заходили девушки, и так как старушка не могла от слабости подняться, они вливали ей в рот теплый суп. Однажды какому-то охотнику посчастливилось уложить оленя. Животное немедленно разделили между всеми жителями, но по какому крошечному куску досталось каждому! Даже сам отважный охотник вряд ли получил столько, чтобы хоть немного утолить свой голод.
Накануне отъезда Ангуса в форт неожиданно явился со своим товарищем Уuчампи Иaмни – Три Звезды – терпеливый поклонник Уиноны. Оба стали просить, чтобы их взяли в лагерь изгнанников.
Собакой-вожаком был старый надёжный Мак, проделавший много зимних путешествий. Белые были одеты в кожаные рубахи и штаны, отделанные длинной бахромой, меховые шапки и подбитые мехом мокасины. Оружие было привязано к длинным нартам.
Снег немного растаял и покрылся ледяной коркой, посыпанной недавно выпавшим снежком. Северо-западный ветер с рёвом и свистом вздымал этот снежок, как пепел костра, разведённого в прерии. Утром выглянуло солнце, но дул ледяной ветер, и оно поспешило спрятаться.
Собаки бежали, поджав хвосты и прижав уши, и даже старый Мак часто озирался по сторонам и как бы с упрёком смотрел на людей. Было очень трудно бороться с ветром. Мужчинам ещё труднее приходилось от мороза, хотя они тщательно закутали свои лица. Оставались открытыми только щели для глаз, да и те временами были совсем запорошены колючим крутившимся снегом.
Солнце рано скрылось за облаком. Дико ревела и стонала буря. В конце концов путники добрались до овражка, в котором решено было остановиться на ночевку. Кое-где виднелись ивовые пни, и долина маленького ручья был очень плохой защитой от ледяного ветра.