— Можно и ударить, да только охоты с ментами разбираться нет.
— А ты не с ментами будешь разбираться, сейчас свистну и два сына моих выйдут, так накостыляют, что рад не будешь.
— А давай, — вдруг воодушевился Виктор.
— Что давай? — Опешил мужик.
— Свисти падла. Тебя бить как-то зазорно, а твоим охламонам настучать самое то. Чего замер? Свисти говорю. А раз нет, тогда вали от греха подальше.
— Ты тварь не указывай мне, чего делать! Отъезжай, кому говорю! — Вновь оседлал свою лошадку он.
Вот так вот. Уверился стало быть, что никто его трогать не будет. Сыны там не сыны, но с ментами этот таксист явно связываться не будет. А он и не связывался бы, вот если бы этот чуть обороты сбавил, вот ей-ей не связывался бы, а так. Хрясь! Мужик только пятками сверкнул. Но крепок. С ног свалился, головой мотает, но в отключку не ушел.
— Ну, ты как? Живой?
— Ой, а что это у вас тут? — А вот и девушка. Правильно он ее просчитал, такая не кинет.
— Ничего особенного, просто небольшой урок вежливости. Садитесь пожалуйста. А ты мужик запомни, таксист деньги берет за проезд, за хамство идет отдельная такса.
— Я тебя… Ты за это ответишь… Милиция!
— А говорил сыны, — тяжко вздохнув Виктор с явной угрозой подступил к мужику, от чего тут сразу замолчал, — Понятно, что обидно, но ведь ты просил и получил то, что просил. А теперь из меня виноватого хочешь сделать? Ну и кто из нас тварь? — Вот же не было печали. Трудно было сдержаться? Видать трудно. Если нет трудностей, мы их сами себе устроим, а потом будем героически преодолевать. Вот интересно, чем это для него обернется.
— А что там произошло? — когда они уже ехали поинтересовалась девушка.
— Да ничего особенного. Достало мужика житье возле рынка, в другое место переехать не может, вот и срывается на ком может. А таксист для этого дела подходит лучше всего. Только не на того нарвался. Блин.
— Но ведь он запомнит ваш номер машины?
— Скорее всего, — тяжко вздохнул Виктор.
— А оно того стоило?
— Может и нет, да только мужик это не только тот, кто яйца носит, но и тот, кто постоять за себя и близких может. Мужество, ведь от мужа идет, то есть от мужчины.
— Вот вы и проявили мужество, а теперь жалеете об этом.
— Вот будете смеяться, но не жалею. В том, что у меня будут неприятности я почти не сомневаюсь, есть надежда, но это вряд ли, скорее всего он уже позвонил в милицию или с рынка вызвал наряд, но вот не жалею и все тут. А этот, впредь будет ходить ворчать, или даже ругаться с водителями, но вот за языком своим будет следить.
— Эй красавица! Давай к нам!