Затем он самым детальным образом объяснил мне, где находится дом Симона Киринейского.
– Однако, что тебе нужно от этого человека, – спросил он с хитринкой в глазах. – Не собираешься ли ты вложить часть денег в покупку земли или заняться ростовщичеством? Если твои намерения именно таковы, я знаю многих людей, намного более подходящих для подобных дел, чем этот Симон из Киринеи, обращаться к которому я тебе не советовал бы. Знаешь что о нем говорят? Он сам собирает сухой хворост и приносит его домой под плащом, кроме того, ничего не ест, кроме хлеба и овощей!
Подобные противоречивые сведения лишь усилили мое желание познакомиться с этим человеком. Однако сириец уже начал надоедать мне своими расспросами, хотя я не имел никаких оснований сомневаться в его добрых намерениях.
– Я хочу его повидать именно потому, что мне надо расспросить его о том случае с Иисусом из Назарета, которому он помог нести крест, – пришлось признаться мне.
Карантес ухватился за мой плащ.
– Не говори об этих вещах вслух! – ужаснулся он.
– Ты хорошо ко мне относился, и мне нечего от тебя скрывать. У меня есть причины полагать, что распятый царь иудеев был совершенно необычным человеком, которого мир не знал до сих пор, и что он был Сыном Бога. Я совершенно уверен в том, что он на третий день воскрес и продолжает жить, несмотря на свою смерть и погребение. Вот почему я хочу узнать о нем как можно больше, в частности то, что мне может рассказать о нем этот Симон Киринейский.
Лицо Карантеса выражало отчаяние.
– О несчастный! – воскликнул он, едва не плача. – Какую немилость я навлек на свой дом и торговлю, согласившись поселить тебя в комнате для гостей! Если бы ты не был другом центуриона Аденабара, я собрал бы твои вещи и немедленно вышвырнул вон! Такие речи произносят только шепотом и в четырех стенах, а не на улице у ворот, где нас видит и слышит каждый! Кроме того, не стоит верить россказням больных и бабским сплетням. Я, конечно же, знаю то, о чем ты говоришь; слухи расползаются быстро, поверь мне! Однако тебе не следует вмешиваться в эту историю, если не хочешь, чтобы иудеи забросали тебя камнями! Разве тебе не хватает спокойной жизни в моем доме с мягким ложем и вкусной пищей, которую тебе готовит моя жена? Ты мог бы проиграть последнюю тунику или совершить грех, распространенный в Вавилоне или в Греции, – даже тогда я понял и простил бы тебя, потому что ты еще молод. Но не суйся в дела иудейских колдунов или в то, что касается их Бога! Этот путь приведет тебя к погибели и навлечет несчастье на наши головы; ты сойдешь с ума, как это случилось с большинством тех, кто изучал магию и попытался вникнуть в их религию.