Итак, продолжу запись своего повествования.
В день скачек Клавдия Прокула пригласила меня во дворец и предложила занять место за ней в ложе, словно это была большая честь для меня. На ней было шелковое платье пурпурного цвета, что не совсем соответствовало моменту, хотя она могла оправдать это причастностью к семье императора. Ее величественная прическа была увенчана драгоценной диадемой. Для меня она приготовила римские одежды и тогу, пригласила цирюльника, чтобы тот сбрил мою бороду и завил волосы.
– Пришло время избавиться от этих иудейских причуд, чтобы предстать перед варварами, как подобает настоящему римлянину! – приказала Клавдия.
Удивившись, я напомнил ей о великом смешении стилей, царившем в городе у термий, и о том, что сам советник отрастил себе бороду и одевался на восточный манер, дабы лишний раз не подчеркивать при дворе свое римское происхождение. Наконец, чтобы не тратить время в бесплодном споре, мне пришлось сказать ей правду.
– О Клавдия Прокула, не сердись, но мне вовсе не хочется ехать на эти бега, – начал я, – Наоборот, я хотел бы остаться здесь: у меня есть основания полагать, что ученики назаретянина скоро соберутся для встречи с ним. Я с надеждой жду известий, которые позволят мне отправиться вслед за учениками и прибыть на эту встречу ко времени.
– Жанна уже говорила мне об этом, так что ты не сообщаешь мне ничего нового! – ответила Клавдия – Ах, была бы я помоложе да были бы у меня верные и умеющие хранить тайны слуги, может я сама бы попытала счастья и, переодевшись, отправилась бы к этой горе! Ведь встреча назначена у горы, верно?
– Почему же Жанна ничего не сказала? – удивился я. – Неужели она мне не доверяет?
– Думаю, она вынуждена молчать! – развязно ответила Клавдия – Однако она пообещала переговорить с назаретянином обо мне. Кажется, он прежде мог исцелять на расстоянии, а сейчас, возможно, передаст с Жанной какой-то предмет, к которому прикоснется. Только я не понимаю, что ты собираешься там делать! О Марк, возьми себя в руки и стань опять римлянином! Эти скачки – самое важное событие года не только в Галилее, но и во всех соседних странах!
Я не верил своим ушам и ошеломленно смотрел на нее.
– Значит, ты уже готова променять Сына Божьего на лошадей?! – съехидничал я.
– Всему свое время! – ответила она. – Благодаря водам я чувствую себя лучше, и мой разум не так помутнен, как твой! Честно говоря, мне кажется, что ты не способен соотносить ценности отдельных вещей.
– Клавдия Прокула! – воскликнул я – Ведь это твой муж отправил назаретянина на смерть, и ему не отмыть рук от крови! Неужели тебе от этого ничуть не страшно?