Заметив брошенный мной взгляд, она поторопилась добавить: – Я лишь повторяю то, что слышала, и вовсе не утверждаю, что это мое собственное мнение! На свете все возможно! К примеру, в пустыне, на берегу Мертвого моря вдали от других живут члены одной иудаистской секты. Они всегда разделяют между собой трапезу, крестят друг друга водой, постятся, молятся, оставаясь невинными; благодаря этому они достигли такого уровня святости, что стали отличатся от прочих людей: говорят, белые одежды излучают свет даже в полной темноте. Они поддерживают тайные связи не только с Иерусалимом, но и с другими странами. Ирод Великий считал их чрезвычайно опасными и преследовал, поэтому они нашли себе прибежище в Дамаске, откуда вернулись после смерти назаретянина. О них известно очень мало, ведь они никого не допускают к себе. Тем не менее многие знают, что среди них существуют различные степени посвящения в мудрость и что они, может быть, обладают познаниями, недоступными прочим смертным. После споров с другими учеными мой врач вчера сделал предположение: эта секта по неизвестным для нас причинам могла внимательно следить за деятельностью Иисуса и даже защищать его, о чем он сам мог и не догадываться. То, что два члена синедриона взяли на себя заботы о его захоронении, кажется весьма подозрительным; кроме того, Мария из Магдалы на следующее утро видела силуэт человека в ослепительном свете и приняла его за ангела; помимо этого, ученики Иисуса, занимая незначительное положение и будучи боязливыми людьми, возможно, никогда не решились бы выкрасть его тело, это было весьма легко сделать людям из секты, которые вполне могли с помощью колдовства вернуть тело к жизни или же подменить Иисуса кем-то из своих, отправив его странствовать по всей Галилее. Трудно сказать, почему они хотят, чтобы люди верили в воскресение назаретянина: либо они заинтересованы в том, чтобы храм утратил свое прежнее влияние, либо это связано с религиозной борьбой, и тогда причина известна только им одним. Однако они достаточно осторожны, чтобы бесконечно продолжать спектакль. Я считаю, что все это закончилось в тот самый момент, когда человек, кем бы он ни был, появился на горе перед последователями Иисуса.
Заметив, что я слушаю ее речи с сомнением, Клавдия Прокула осеклась, взмахнула руками и добавила:
– Я всего лишь передаю то, что говорят другие, однако сама не верю в это. Конечно, трудно объяснить, как даже самые близкие его ученики могли бы ошибиться, признав вместо него другого человека, если только они сами не принимают участия в одурачивании других. Лучше скажи, говорил ли ты с ним обо мне?