Итак, мы договорились, что он отошлет раввину записку, в которой сообщит о моем пожелании, а на следующий день с наступлением темноты я зайду к нему.
Я взял немного денег, а остальные оставил в банке. Арисфен предложил мне услуги самого опытного гида, который мог бы открыть мне все потайные двери к предлагаемым в Иерусалиме удовольствиям, однако я ответил, что дал обет воздержания после истощающей зимы, прожитой в Александрии. Он поверил сказанному и выразил восхищение моей силой воли, сожалея, однако, что из-за этого, я теряю немало приятных минут.
Мы расстались как добрые друзья, и он проводил меня до порога, предложив в сопровождающие слугу, который громкими возгласами освобождал бы мне путь, от чего я также отказался, не желая привлекать к себе внимания. Наконец в последний раз он заверил меня в своей преданности. Он действительно оказался самым любезным из всех иудеев, с которыми мне приходилось встречаться, однако почему-то у меня не возникло к нему симпатии: его объяснения, лишенные предрассудков, пробудили во мне расчетливость мысли и недоверие.
Вернувшись в Антонийскую крепость, я узнал, что Клавдия Прокула неоднократно посылала за мной, и поспешил подняться на башню в занимаемые ею комнаты. Она как раз отдыхала: но быстро набросив на себя легкую шелковую одежду и шаль на плечи, вышла со своей подругой мне навстречу. Ее глаза оживленно горели, а морщины на щеках разгладились.
– Марк! О Марк! – воскликнула она, взяв меня за обе руки. – Царь иудеев воскрес!
– Разве прокуратор тебе не рассказывал, что ученики Иисуса этой ночью похитили его тело? – спросил я – Об этом со слов шести легионеров был составлен официальный протокол.
Клавдия раздраженно притопнула ногой:
– Неужели ты вообразил себе, что Понтий Пилат мог бы признать то, что не нужно ни его кошельку, ни его спокойствию? А у меня в Иерусалиме есть друзья: разве ты еще не знаешь, что женщина, которую он избавил от семи демонов и которая постоянно следовала за ним, сегодня на рассвете побывала в его гробнице? Гробница оказалась пустой, однако около нее находился ангел в сверкающих, как солнце, одеяниях и с пламенным лицом.
– Если это так, то можно не сомневаться, что этой женщиной вновь овладели демоны, – сухо ответил я.
Поняв, в каком состоянии находится мой рассудок, я отчаялся: неужели он так помутился, а я уподобляюсь больной женщине?
– О Марк, и ты тоже! – расплакавшись, с упреком воскликнула Клавдия. – А я думала, что ты на его стороне! Мне даже говорили, что ты сам ходил туда смотреть и обнаружил пустую гробницу. Неужели ты больше веришь Понтию Пилату и каким-то солдатам, чем собственным глазам?