– До Иерусалима не очень далеко, но если позволите, я с удовольствием приму приглашение отдохнуть, – сказал я. – В этом доме мне в самом деле очень нравится.
Обе они как-то загадочно улыбнулись, словно лучше меня знали, что у них я чувствую себя превосходно. Исходящая от них мудрость заставила меня на несколько секунд вообразить, что передо мной вовсе не люди, а какие-то странные существа, которые обладают чем-то большим, чем человек. Однако это не внушало мне никаких опасений, и я почувствовал себя ребенком, вернувшимся домой, после того как он потерялся.
Они вдвоем проводили меня во внутренний двор с тенистой беседкой из виноградных лоз. В состоянии полусна, воспринимая реальность лишь наполовину, я успел заметить, что их дом был намного больше, чем показался мне вначале. Он состоял по меньшей мере из четырех зданий, построенных в разное время вокруг двора. Марфа и Мария поднялись за мной по лестнице, ведущей в самое новое строение, и открыли дверь, за которой была маленькая комнатка для гостей, выходящая на террасу. Почти все пространство занимало низкое ложе, стоявшее на ковре. Свежий воздух был наполнен запахом корицы.
– Приляг и отдохни, – хором сказали сестры. – На этом же месте не один раз спал тот, о ком мы говорили. У него была привычка после полуденного сна в одиночестве молиться в горах. Он приходил и уходил из нашего дома, когда считал нужным. Можешь поступать, как он.
Здесь же стоял наполненный водой таз, а рядом было разложено чистое белье. Несмотря на мои возражения, Марфа присела на корточки, сняла с меня обувь и смыла запыленные ступни моих ног, а затем вытерла их бельем.
– Зачем ты это делаешь? – спросил я, – Ведь ты не прислуга!
Она взглянула на меня с той же загадочной улыбкой.
– Возможно, однажды ты так поступишь с кем-то другим, не будучи его слугой, – ответила она. – Вот ты здесь, передо мной, израненный, грустный и полный печали, несмотря на то что внешне ты пышешь здоровьем, а твоя голова полна различных познаний.
Ее слова угодили прямо в цель. Мои познания действительно похожи на вонзенный в открытое сердце нож, все заданные вопросы сгорают в пламени реалий, словно ночные бабочки, и мне трудно поверить в то, что я не могу себе представить.
Сестры бесшумно закрыли за собой дверь, и я сразу же погрузился в глубокий сон. Отдых на этом пахнущем корицей ложе, в этой маленькой уютной комнатке был для меня большим облегчением.
Я проснулся от ощущения, что в комнате я не один, что кто-то дожидается моего пробуждения. Ощущение было таким сильным, что для этого мне даже не пришлось открывать глаза. Я пытался уловить дыхание или какое-то движение присутствовавшего здесь человека. Но когда я решился открыть глаза, комната оказалась пустой и никого, кроме меня, в ней не было. Я испытал неописуемое разочарование. Неожиданно стены и потолок словно пришли в движение и вскоре вовсе растворились. Я закрыл глаза и опять ощутил чье-то близкое присутствие. Тогда я вспомнил, что однажды уже испытал нечто подобное, войдя в гробницу.