— Эй! Мы так не договаривались! — возмутился Макс.
— Не понял?! Договор был насчет шлепок — давай забирай!
Макс указал на ноги Рыжего:
— Вот у тебя — шлепки, а это копыта от бегемота.
Хохотнув, тот согласился:
— Да, чистую правду сказал. Только знаешь, пловец, у нас здесь не китайская ярмарка. Или бери эти, или дальше броди в своих потных валенках. Таких, как у меня, здесь не продают. Хочешь, карауль у буя — может, и тебе выпадут, но скорее Анфиска ноги отхватит, и тогда вообще без обуви жить сможешь.
Опять высунулась Ленка и прошипела:
— Если Толик проснется, он вам всем сделает!
Не обращая на нее внимания, Рыжий подытожил:
— Жору к тебе на три первые дня я приставил. Обувью обеспечил. Пайку и ты, и Обалдуй все три дня будете получать рабочую, а дальше уже по выработке. Оба завтра дровяком займетесь — там работа несложная и почти все время в воде: как раз для пловца. Если хорошо себя покажешь, там уже думать будем, куда тебя и как. А пока ты просто никто, и звать тебя никак. Усек?
Макс молча кивнул.
— Ну тогда валите отсюда. Оба. Жорик, на сегодня ты, хитроеврейская морда, проскочил: дрова без тебя останутся. Срочно разберись с пловцом, а то он совсем дикий. Нам спортсмены пригодятся — не дай ему зачахнуть. Отвечаешь за него. А завтра с утра начнете пахать как два колхозных трактора. Ну что стоите?! Бегом!
Жора молчал недолго — целеустремленно затащив Макса на одну из тропинок, веером разбегающихся от входа, затараторил:
— Вот ведь козлище рогатый! За паршивые шлепки на долг посадил!
— Это плохо? — насторожился Макс.
— Ну… когда как. Скажет, например, чтобы отдал креветками, — и будешь ты как дурак гонять этих креветок до полной темноты.
— Их что — трудно наловить?
— Мелких легко, да только они не нужны никому — в них есть нечего, а возни с ловлей и чисткой много. А крупные — хитрые как собаки, трудно их брать. И не забывай, что еще норму надо будет успеть выполнить. Ладно, раз пока ничего не требует, то можно забыть. Как слово скажет, так ясно станет.
— Жора, мне надо будет дождаться Леру. На дальний буй можно как-нибудь вернуться за ней? Она ведь тоже должна здесь появиться.
— И что ты там пить будешь в ожидании? Мочу? Или морскую воду? А диксы? Забудь, на дальнем буе в одиночку и дня не протянуть. Когда экспедицию посылали, с ней двенадцать водоносов шло — у каждого за спиной корзина с орехами, водой заполненными. Еще шестеро несли два плотика разборных — чтобы груз на них через воду переправлять. Туда нет троп, чтобы все время по суше или мелям шагать. Так они и продвигались, нычки по пути делая, чтобы на обратном пути выпить. Как дошли, так день провели, ночь переночевали, утром немного полазили — и назад. Когда сюда подходили, воды уже ни капли не оставалось — во рту у всех пустыня раскаленная была. К ним, правда, я прибавился, но много ведь не выпью. Ты понял? Восемнадцать человек туда шло, и всего на два дня хватило припасов. Там ни есть, ни пить нечего, а принести с собой много не получится — рюкзаков нормальных нет, а идти трудно. Так что забей.