* * *
Сборы не затянулись по прозаической причине — собирать практически нечего. Максу доводилось бывать в турпоходах, когда загодя составлялись длинные списки того, что нужно взять обязательно, без чего ну никак невозможно обойтись. Здесь все обстояло гораздо проще.
За спиной корзина, набитая опустошенными орехами. В тех, что с пробками из черной начинки бородавочника, плещется вода. В неплотно прикрытых — еда: моллюски, для лучшей сохранности запеченные в раковинах; прессованные бруски съедобных водорослей, перемешанных с кокосовой стружкой (такого Макс еще не пробовал); вяленые рыбешки. Припасов немного — действительно на три дня, да и то еле-еле хватить должно, если растягивать.
В руке двухметровая заточенная палка, похоже, из бамбука: Жора говорил, что его приносят с Большого острова. Оружие неказистое, но другого не дали. Да еще и настращали, что с Максом сделают, если потеряет. Тоже еще… ценность великая. На ногах уродливые шлепки, на голову повязана рубашка. От шорт, оставленных Большим, не стал отказываться, хотя и не без душевного скрежета. Он тогда был прав — в них гораздо лучше, чем в теплых брюках. Брюки после некоторых раздумий тоже взял. Неизвестно, что там с курткой получится, а ночью на рифе ночевать холодновато. Дров не найти для костра, да и огонь разводить чревато — все равно что кричать на всю округу: «Все сюда! Я здесь! Я вкусный!» Они должны тихо прийти и тихо уйти. Возле дальнего буя шанс наткнуться на диксов очень велик — там никто не запирает новичков в карантинную яму.
До труб добрались на удивление быстро. Парочка приданных ребят торопилась вернуться назад засветло и на «сиесту» останавливаться категорически отказалась. Они поначалу даже хотели вырваться вперед, двигаясь самостоятельно, и оставить воду на приметном месте, но Максу эта идея не понравилась — настоял на совместных действиях. Хотя опытных проводников не было, удобную дорогу находили без труда — он здесь, когда сам скитался, запомнил все хорошо. На память зрительную никогда не жаловался — очень пригодилась. Жора, которого здесь тоже провели однажды, не узнавал ничего — когда остров остался далеко за спиной, для него все рифы перестали отличаться один от другого.
На начальной стадии похода столкнулись с первой трудностью. Скорее даже опасностью. Пришлось переправляться через пролив, который облюбовала Анфиса. Но с этим все оказалось на удивление просто. В заливчике, окруженном рифами, на мелководье дожидался большой плот, собранный из вязанок тростника и толстых веток. За три приема перевезли всех.