В чем Антоний не мог себе признаться даже в самые мрачные моменты, так это в том, что до сих пор Октавиан демонстрировал, насколько проницательным был Цезарь в своем выборе. Больной, несовершеннолетний, слишком миловидный, настоящий маменькин сынок, Октавиан смог удержаться на плаву в водах, которые должны были накрыть его с головой. Наверное, отчасти потому, что его звали так же, как Цезаря, и он эксплуатировал это имя в полную меру, а отчасти благодаря слепой преданности молодых людей, таких как Марк Випсаний Агриппа. Однако нельзя отрицать и того, что своими успехами Октавиан был главным образом обязан самому себе. Антоний, бывало, шутил со своими братьями, что Цезарь — это загадка, но по сравнению с Октавианом Цезарь был прозрачен, как вода в Марциевом источнике.
Антоний прибыл в Афины в мае. В это время губернатор Цензорин был очень занят на дальнем севере Македонии, отбивая нападки варваров, поэтому не смог встретить начальника. Антоний был не в настроении. Его друг Барбатий оказался не другом. Как только Барбатий услышал, что Антоний развлекается в Египте, он оставил свой пост с легионами в Эфесе и ушел в Италию. А там, как узнал сейчас Антоний, продолжает мутить воду, которую Антоний не удосужился очистить. То, что Барбатий сказал Поллиону и Вентидию, заставило одного отступить в болота реки Пад, а другого — торчать бесполезно вдали от Октавиана, Агриппы и Сальвидиена.
Источником большинства этих неприятнейших новостей из Италии был Луций Мунаций Планк, занимавший апартаменты старшего легата в афинской резиденции.
— Все предприятие Луция Антония было катастрофой, — сказал Планк, тщательно подбирая слова. Он должен был дать полный отчет, не выставив себя при этом в плохом свете, ибо в настоящий момент не видел возможности перейти на сторону Октавиана. — В канун Нового года жители Перузии попытались прорвать осаду Агриппы, но безуспешно. Ни Поллион, ни Вентидий не выступили против армий Октавиана, хотя у того было значительно меньше войска. Поллион все твердил, что, э-э, не уверен, чего именно ты ждешь от него, а Вентидий не признавал ничьих приказов, кроме Поллиона. После того как Барбатий растрезвонил всем о твоем, э-э, дебоширстве — это его выражение! — Поллион пришел в такое негодование, что отказался вызволять твоего брата из Перузии. И город пал в самом начале нового года.
— А где был ты со своими легионами, Планк? — спросил Антоний с опасным блеском в глазах.
— Ближе к Перузии, чем Поллион и Вентидий! Я пошел в Сполетий, чтобы образовать южную часть клещей, но напрасно. — Он вздохнул, пожал плечами. — К тому же у меня в лагере сидела Фульвия, и с ней было очень трудно.