Коснувшись бескровных губ, друид вдруг резко отдернул руку, словно обжегшись. «Вот, — сказал он про себя, — вот здесь забрали у него жизнь!» Волшебная сила все еще осталась и даже два дня спустя обжигала. Он быстро провел рукой по губам мертвеца. Насилие не применялось. Смерть наступила мягко, жизнь была отнята быстро и умело.
Странник отошел. Он уже знал, кто этот эльф, знал точно. Остатки волшебной силы, сохранившиеся на теле, подтвердили, что это — Каэль Элессдил.
Странника стали мучить вопросы. Не прощупали ли мысли эльфа до того, как его убить? Надо полагать, что прощупали. Убийца наверняка искал там то, что Странник нашел на карте. Вывод был неутешителен. Только она могла все это сделать. Его врагом была та, к которой сам друид не питал враждебных чувств, но зато для нее он был просто анафемой. Странник знал, что когда–то придется решать их противоречия, но хотел, чтобы это время наступило как можно позже.
Она же будет стремиться все разрешить сейчас.
Он оглядел темное помещение и только сейчас почувствовал холод. План надо менять. Если бы его противником был кто–то другой, этого не потребовалось бы. Но столкновение с ней — а оно обязательно наступит — может разрешиться, только если он уймет ее злобу, открыв одну тайну, скрывавшуюся от нее много лет. Ему снова стало досадно оттого, что он тогда отсутствовал и не мог помешать скрыть ту тайну. Но теперь уже ничего не поделаешь, прошлое не изменить. Ему поручено изменять будущее, но и это делать очень трудно.
Друид задвинул тело Каэля Элессдила обратно в нишу, погасил факелы и вышел наружу. В темноте под дождем он пошел к госпиталю. Действовать надо быстро. Он хотел было заняться поиском корабля и экипажа, но теперь придется подождать. Появились неотложные дела.
Завтра в полночь надо поговорить с умершими.
На рассвете следующего дня Странник уже покинул Браккен Клелл. Он сидел верхом на Обсидиане за спиной у Предда и смотрел сквозь завесу дождя, как небо на востоке постепенно светлеет и приобретает оловянный цвет. Дождь, по сравнению с прошлой ночью, ослаб, но не прекратился. Небо затягивали низкие темные облака. Друид, ссутулясь под своим дорожным плащом, уже холодным и мокрым, погрузился в свои мысли. Он тщательно перебирал все подробности предстоящих ему дел. Он знал, что надо делать, но снова и снова жалел, что с ним нет тех, с кем можно разделить эту ношу. Одиночество его угнетало. Оно не давало ему права на ошибку. Странник вспомнил о том, как в молодости презирал дело друидов, и дело Алланона в частности, и снова упрекнул себя за глупость.