Рома сидел напротив Оксаны, глядя ей в глаза и рассказывая всё то, что мог вспомнить о своих обидах. Оксана Анатольевна слушала внимательнейшим образом, и по её лицу никак нельзя было прочесть, что она чувствует или думает. Она вообще никак не выказывала своих эмоций. Это было их обычное времяпрепровождение, но поначалу всё это казалось Роме диким. Один раз он даже встал прямо посреди сеанса и вышел из кабинета, потому что не мог взять себя в руки и начать такого рода терапию. Потом, постепенно всё вошло в свою колею и внутри Романа будто прорвалась плотина. Он говорил, говорил, говорил…О каких-то совершенно незначительных вещах. Вернее, незначительными они казались ему именно до терапии, а сейчас…Чёрт побери! Да он и вправду слишком много значения уделял этим самым мелочам. Он злился на какие-то совершенно не нужные ему вещи, обижался, копил всё это в себе, и понял это только сейчас!
Ему на самом деле стало гораздо легче, если боль не отступила, то хотя бы внутри ему стало гораздо проще смотреть на то, что происходило кругом. И вот сегодня…Сегодня он собирался отпустить самую глубокую обиду, которая была в его душе. Он мало кому рассказывал о ней, вернее сказать, даже никому. Роман мог рассказать кому-то о жене, но это были только голые факты, не больше, а сегодня он должен был вытащить всё, что было в его душе и проговорить это. Самому себе, прежде всего.
— Любимая, — начал он, откашливаясь и понимая, что голос сел, — Наверное, я уже не имею права называть тебя так. Ибо все те чувства, что я испытывал к тебе, они остались там, в нашей прошлой жизни. Я обижен на тебя, за то, что ты погибла, могу ли я обижаться на это? Да, могу, пусть это и звучит слишком глупо. Я обижен на тебя за то, что ты покинула меня, оставила одного, медленно умирать в этой жизни, которая вдруг стала такой ненужной. Бывают мужчины, которые готовы убить любимую женщину за измену. Так вот…Лучше бы ты изменила мне, чем умерла. Лучше бы ты была с кем-то другим, но жила бы на этой планете, а я просто бы знал об этом. А я жутко обижен на тебя за то, что ты погибла…
Он говорил, говорил, говорил. Рассказывал своей погибшей жене о том, что он чувствует, и ощущал, как узел внутри ослабляется, распускается, исчезает. Он находился не где-то в груди, как это часто бывает, потому что кажется, что обида концентрируется в сердце и не даёт нормально дышать. Роман физически ощущал этот самый узел в том месте, где находилась опухоль. Возможно, он сам себе придумал это, но ему становилось легче…
— Когда мы встретимся ещё раз? — Роман откинулся на спинку кресла, стирая с щёк слёзы облегчения. Оказывается, плакать было легко даже в присутствии почти незнакомой женщины. Оксана тоже украдкой вытерла глаза, очевидно, и она не сдержалась и не смогла до конца быть спокойной, когда он рассказывал ей о жене.