После тяжелого потного дня сейчас наступает относительная прохлада, с моря дует легкий бриз. Равномерный гул прибоя и резкий, йодистый морской запах успокаивают. На какие-то несколько мгновений Виктору становится совсем хорошо. Он отрывает взгляд от шелкового мерцания лунной дорожки и говорит Марине, что любит ее. Та смущается, как на первом свидании, как будто они не женаты уже больше пяти лет, спрашивает шепотом: “Правда?” – и Виктор, громоздко перетягиваясь к соседнему лежаку, долго целует ее в губы.
В это время мимо них проходит турецкий мальчик лет семи, оборванец с выпученным детским пузом и наивной белозубой улыбкой. В руке у него охапка роз, которая волочится по земле, в полутьме даже невозможно различить, какого точно они цвета. Дождавшись окончания поцелуя, мальчик заискивающе протягивает одну Виктору.
– Уан доллар, – мяукает он почти неслышно.
Виктор отрицательно кивает, тогда мальчик для проформы протягивает розу еще и Марине, но она, разумеется, тоже отказывается, и тот молча удаляется. Виктор начинает сомневаться: может быть, стоило купить цветок, в номере приспособить под него стеклянный стакан – простоял бы, наверное, до самого их отъезда, жене было бы приятно, – но вспоминает, что все равно оставил деньги в отеле. Ему приходит в голову, что он давно не дарил ей цветов, только по особым случаям, а надо ведь без случаев, просто так, чтобы радовать вниманием. Хорошо бы дома взять привычку каждую неделю приносить домой букет… При воспоминании о Москве его мысли сворачивают на грустное: предстоящие расходы, ремонт, возвращение на работу, но он старается быстро перескочить к тому, как все будет замечательно, когда они окончательно устроятся и смогут уже позволить себе ребенка, ведь время идет, и Марине надо поскорее беременеть, с каждым годом ей все сложнее будет рожать...
Марина, все еще взволнованная его внезапной близостью, показывает, что хочет чокнуться пластиковыми стаканчиками.
– Пойдешь купаться? – говорит она заговорщическим тоном, сделав глоток.
Виктор встряхивается:
– Вместе? Ну пошли!
Бодрым движением Виктор скидывает рубашку и шорты, потом они с Мариной синхронно встают с лежаков и решительно направляются к морю. Зайдя в воду по пояс, Виктор опасливо косится на оставленные вещи – впрочем, это лишние опасения, ничего ценного там нет – и ложится на волны. Медленно раздвигая руками послушную толщу, он видит, что Марина уже где-то впереди, и кричит ей вдогонку, чтобы не плавала далеко, начинает штормить, – но она не слышит. Тогда в нем неожиданно вырастает раздражение на нее, он разворачивается в воде на сто восемьдесят градусов и гребет к берегу. Пусть плавает, где ей хочется, плевать, ее дело!