получила сознание своей силы. Толпа составляет синдикаты, перед которыми капитулируют все власти, одна за другой, и организует биржи труда, стремящиеся управлять условиями работы и заработной платы. Толпа посылает в правитель-
ственные собрания своих представителей, лишенных всякой инициативы и, чаще всего, служащих только простым ору-
дием тех комитетов, которые их избрали.
В настоящее время притязания толпы становятся все более и более определенными. Ограничение рабочих часов, экс-
проприация рудников, железных дорог, фабрик, земли, равномерное распространение всех продуктов и т. д., и т. д. —
вот в чем заключаются требования толпы.
Мало склонные к теоретическим рассуждениям, массы зато очень склонны к действию. Благодаря своей теперешней
организации, толпа получила огромную силу. Догматы, только что нарождающиеся, скоро получат силу старых догма-
тов, т. е. ту тираническую верховную силу, которая не допускает никаких обсуждений. Божественное право масс должно
заменить божественное право королей.
Писатели, пользующиеся симпатиями нашей современной буржуазии и лучше всего умеющие выразить ее несколько
узкие идеи, поверхностный скептицизм и, подчас, чрезмерный эгоизм, теряются при виде новой силы, растущей на их
глазах, и, чтобы как-нибудь побороть «беспорядок», господствующий в умах, обращаются с отчаянными воззваниями к
нравственным силам церкви, которыми некогда они так пренебрегали. Они говорят нам о банкротстве науки и, возвра-
щаясь кающимися грешниками из Рима, призывают нас к изучению истин откровения. Но все эти новообращенные за-
бывают, что уже слишком поздно! Если бы даже в самом деле милость Божия коснулась их, все-таки они не могли бы
теперь иметь достаточной власти над душами, мало интересующимися теми вопросами, которыми так поглощены ново-
испеченные святоши. Толпа не хочет теперь тех богов, которых они сами не хотели знать еще так недавно и ниспровер-
жению которых сами способствовали. Нет такой божественной или человеческой власти, которая могла бы заставить
реку течь обратно к своему источнику!
С наукой не произошло никакого банкротства, и она ни при чем — ни в нынешней анархии умов, ни в образова-
нии новой силы, растущей посреди этой анархии. Наука обещала нам истину или, по крайней мере, знание тех отно-
шений, которые доступны нашему уму, но она никогда не обещала нам ни мира, ни счастья. Совершенно равнодуш-
ная к нашим чувствам, наука не слышит наших жалоб. Мы должны прилаживаться к ней, потому что ничто не может
вернуть нам тех иллюзий, которые она рассеяла.