В моей действительности такой машины, как ГАЗ-68, не было, а в этой была. С тех пор как в здешнем сорок третьем году наладили производство военных внедорожников АР-43 в Москве, завод в тутошнем Горьком перешел на выпуск другой версии советского джипа ГАЗ-67 — с удлиненной базой и иногда закрытым кузовом, санитарной машины и чего-то вроде пикапа, маленького грузовичка, на который иногда устанавливали зенитные пулеметы. Вот из таких грузовичков здесь любили делать развозные фургончики — крепкие, проходимые и достаточно грузоподъемные.
— А вот это что за фамилия? — спросил я, переписывая номер. — Водитель?
— Точно, водитель, — ответил начальник охраны. — Играшин Вэ Вэ. Что-то еще надо?
— Угу, если можно, — кивнул я. — Откуда машина и к кому приезжала. И когда.
— Когда — скажу, — ответил тот, перелистнув страницу назад. — С утра и приехала, въезд в пять-пятнадцать. А вот чья машина и к кому — не знаю.
— К «Карасю» и приезжала, — уверенно сказал Пашкин. — Я их там сто раз видел. И водила всегда один и тот же был. Водку он забирал прямо с баржи.
— Это когда она с грузом приходила, так? — обернулся я к Пашкину.
— Ну да.
— А тут баржа уходила, верно?
— Привез чего-то, наверное. Да помню я и машину, и шофера — вечно здесь крутился.
Слово «шофер» Пашкин произнес с ударением на «о», как «шофер».
— А машина частная или конторы какой? — решил я уточнить.
— Не знаю, — развел руками Пашкин, — чего не знаю, того не знаю. Написано на будке ничего не было, это точно.
— А на КПП кто тогда дежурил? Можно с ним поговорить будет? — вновь обратился я к Матвейчуку.
— Дежурил… — глянул он в журнал, на подпись вахтера. — Ляхов дежурил, но он уволился уже. Костя Ляхов.
— А где сейчас?
— На рынке, тоже в охране. Найдешь его, не проблема.
— Спасибо.
— Всегда пожалуйста.
Пашкин вышел со мной, тряхнул руку на прощанье и почесал через заснеженную территорию куда-то по своим делам.
Иван на «Ване-комсомольце» совсем обжился — это было видно по тому, как он свои вещи по рубке и кубрику разместил: уже так, как дома. Хотя не могу сказать, что я его не понимаю. Более того, его отлично понял Федька, вдруг схвативший меня, когда Иван спустился из рубки в кубрик, и зашептавший в ухо:
— Как лед сойдет, давай буксира наймем, а? И ту плавконтору сюда притащим. Ванька сказал, что до нее никому дела не было, там и бросят. Поставим здесь на якорь, на квартиры поделим да и жить будем, а? Зато прикинь, как жить просторно можно, и никаких тварей. А если в Сальцево съехать задумаем, то прицепим к буксиру и утащим. А?
— Я бы не в Сальцево уехал.