Из узкого и темного тамбура вошли в довольно просторную и светлую комнату, стены которой были незамысловато оклеены старыми газетами, а мебель состояла из одного стола, одного же стула и нескольких огромных дерматиновых диванов с высоченными спинками, стоящих вдоль стен. За столом сидел невысокий седой мужик с короткой бородкой, одетый в толстый свитер с тряпочными вставками на локтях и плечах, с повязкой «Начальник караула», который сейчас сосредоточенно вписывал длинное слово в кроссворд. Еще двое в военной форме без погон, но с красными повязками, играли в шашки. Глянули на нас мельком и вернулись к своему занятию.
— Чем могу помочь? — вопросительно посмотрел на нас седой, отложив карандаш.
— Мы из Горсвета, — чуть не хором представились, одновременно показав удостоверения. — Хотели бы с одним вашим сотрудником пообщаться, если не возражаете, — закончил фразу уже я.
— Горсвет? — явно удивился мужик.
— Да, один случай нападения темной твари расследуем, аномальный вроде как, а ваш человек свидетелем получается, — выдал я необходимую дозу полуправды.
— Да? И кто же?
— Константин Ляхов. Есть такой?
— Есть, есть такой, сейчас на службе, — закивал головой начальник караула. — На обходе сейчас. Подождете?
— Подождем, что еще остается.
Ждали на диване. Федька курил — тут не запрещалось, к его счастью. Ляхов пришел минут через двадцать — не один, а в компании с еще одним охранником. Одеты в добротные короткие полушубки, на ремнях пистолеты в кобурах и дубинки деревянные с обтянутыми резиной ручками. Оба парня высокие, блондинистые, лет по двадцать пять каждому.
— Костя, тебя люди ждут, — показал в нашу сторону начкар.
Мы разом поднялись навстречу, и взгляд Кости стал явно настороженным. И пока эта настороженность не переросла в неконструктивную неприязнь, я разулыбался широко, протянул руку и представился:
— Владимир Бирюков, из Горсвета.
— Горсвета? — с таким же, как и у его начальника, недоумением переспросил тот.
— Да, Горсвета, — подтвердил я. — Можем поговорить? Про один старый случай расспросить хотелось бы.
— Чайку, может? — предложил Федька. — С булочками и всем таким?
Булочкам Ляхов противостоять не смог — отпросился на четверть часа у начальства и пошел с нами в сторону чайной. Быть на базаре и туда не зайти — почти что преступление, если объективно, так что Федька первым сказал то, что у меня только лишь формулировалось.
— Тихо сегодня, как я погляжу, — сказал я исключительно для завязки разговора, когда мы вновь вышли на улицу.
— Да, заносов боятся, спокойно, — подтвердил Ляхов. — Работы почти и нет.