Утро было солнечным, снег сиял так, что смотреть больно было. Еще затемно Настя на своем «кюбеле» погнала на аэродром летать с почтой, на прощание расцеловавшись со мной, а я дождался Ивана с «шевролетом» и с ним отправился сперва за Федькой, а потом в Захолмье. Там, у самого въезда на базу разведбата, напоролись на Тенго, подъехавшего на большом командирском «штайре», который, если мне память не изменяет, до недавнего времени принадлежал Червонцеву. Тенго был благодушен, вальяжен, сразу пригласил на шашлык в выходные, попутно проговорившись, что живет он теперь в доме все того же Червонца. Подозреваю, что и офис напротив рынка тоже стал офисом предприимчивого племянника-разведчика. Хотя странно было бы удивляться.
Так, а сегодня у нас первый рейс на точку, со сменой и запасами.
Давешняя полуторка, опять же «штайр», с пятиместной кабиной, вызвавшая у меня приступ острейшей зависти, подкатила минут через пятнадцать после нашего прибытия. Из кабины вылезли уже знакомые «упроды», оба молодые, не старше двадцати пяти, наверное, румяные на морозе. Поздоровались, один из них, круглолицый и курносый, откинул задний борт кузова, показав на мешки и коробки:
— Вот это все нам увезти надо. Получится?
— Получится, почему бы не получиться? — сказал Федька, прикинув объем. — Тут весу сколько?
— Кил четыреста, — ответил водитель, темноволосый и худощавый, полная противоположность своему коренастому напарнику. — Ну может, чуть-чуть больше.
— Без проблем.
Сначала руками вытолкали из сарая сани-прицепы, низкие, с бортиками и поручнями для крепления груза, на широченных лыжах с продольными ребрами, подтащив их прямо к машине. Оба «упрода» полезли в кузов, откуда и начали подавать груз, а мы втроем принимали его снизу и раскидывали по саням. По расчетам Степаныча, каждый из снегоходов мог тащить за собой по три центнера, так что до нормы загрузки было еще очень далеко. Поэтому мы прикидывали так, чтобы больше груза легло на сани, которые будет тащить машина Ивана, — он поедет без пассажира, а мы с Федькой еще и «упродов» повезем.
Закрепили груз веревками, проверили, не вывалится ли где-то на косогоре или повороте, загрузились да и тронули в путь.
На этот раз я шел головным, потому как сам маршрут разрабатывал и сам разведывал. Гусеницы резво месили рыхлый снег, время от времени машина слегка проседала то на один, то на другой борт, словно в трясину проваливаясь, но провалиться у нее все равно не получалось. Когда скорость чуть увеличилась, нос снегохода чуть приподнялся, вроде как глиссировать начал, и машина пошла еще легче. Сани сзади почти не ощущались, разве что в гору.