— Вам машину подогнали, прямо у крыльца стоит, серый додж.
Ну да, какие тут ключи? Выглянул в окно и про себя выругался. Как-то не догадался, что подгонят мне именно эту машину, — серый додж-пикап, да-да, тот самый, на котором Мышлицкий ездил.
Я задумался. Это вообще как, хорошо или плохо? Потом пришел к выводу, что все равно, не столь важно. Может, даже и хорошо. А может, и плохо. Поблагодарил администратора, застегнулся, натянул шапку и вышел из гостиницы на холод.
Машина была еще теплой: только подогнали. И с печкой! Нет, на самом деле с печкой, прямо как настоящая! Сверху крыша, со всех сторон стекла, ниоткуда не задувает — и тепло. Мечта. Почему я такую не нашел? Почему я такой кретин? Там, в Порфирьевске, даже небольшие грузовички были, тоже с закрытыми кабинами — почему не взял? Дурак потому что, дурак.
А так все простенько, конечно: плоская металлическая панель приборов, большой тонкий руль, торчащий из крашеной металлической трубы. Пол резиной покрыт, но похоже, что это уже самодеятельность. Отдельное сиденье для водителя, даже с простенькими регулировками, и справа от него двухместный диван. Сиденье мягкое, к слову, обтянутое брезентом.
Оглянулся в стекло за спиной и заметил, что в кузове лежат два больших мешка — с песком, похоже. Ну все верно, у пикапов задняя ось нагружена недостаточно, если они не с грузом, и на скользкой дороге лучше что-то тяжелое в кузов закидывать — проще ездить будет.
Я нажал всей ладонью на большую черную кнопку справа от руля, и шестицилиндровый двигатель подхватился и глуховато заворчал. Поймать первую передачу получилось как-то не сразу — рычаг был длинный и невнятный, — но затем она воткнулась, и машина неторопливо и солидно тронулась с места. А ничего так, нормально, поехали.
Было еще темно: уличных фонарей в Захолмье не существовало, так что фары были единственным источником света. В их лучах проплывали заборы, сугробы, стены, потом высветилось бетонное укрепление КПП, где я и остановился, почти упершись капотом в шлагбаум. Пропустили быстро, немного удивившись раннему выезду и тому, что еду в одиночку.
Дорогу расчистить еще не успели — за ночь насыпало сантиметров пять снега, который теперь месили зубастые колеса доджа, оставляя на поверхности дороги одинокую колею. Сегодня еще никто здесь не проезжал. С обеих сторон тянулись валы снега, из-за которых ничего не было видно, да и не будь их, все равно не разглядел бы ни черта — темно. Светлеть стало уже на подъезде к Углегорску, где мне и попались две привычных «тридцатьчетверки» с отвалами.