Вдруг совсем рядом, как показалось Рейнхельту, чуть ли не у самого уха, с надрывом взвыла сирена — сигнал воздушной тревоги. Неожиданно у радиатора возникло трое с патрульными повязками. Офицер поднял руку, по-немецки повелительно крикнул:
— Налет! Прошу в убежище! Быстрее!
Рейнхельт проворно выскочил из машины.
— Сюда, за нами! — услужливо подсказали гауптштурмфюреру.
Двое из патрульных, подхватив его под руки, повели к подвалу.
□
Спотыкаясь в темноте о какие-то ящики, кирпичи, ребята, одетые в немецкие мундиры, задолго до комендантского часа пробрались в подвал разрушенного гастронома. Дежурили по очереди, чтобы не проворонить желанную встречу, остальные, припав друг к другу, дремали.
В половине одиннадцатого Метелин растолкал своих товарищей:
— Хватит спать. Итак, условились: ты, Коля, займешься шофером, раз в немецком не силен. Забудь, что у тебя язык есть.
— Я его гладить буду молча, как любимую. Вот так, вот этак приласкаю. — Лунин показал руками, как он будет душить, шофера, но в темноте ни Трубников, ни Метелин не увидели его движений.
В подвал вбежал Ежик, находившийся на посту в подворотне:
— Я шум мотора услышал.
— Приготовьтесь! — приказал Метелин.
Трубников и Лунин быстро наклеили усы, нацепили роговые очки. Втроем, с автоматами на груди, они быстро выбрались из подвала. Метелин шепнул Сашко:
— Жми, Ежик!
Сашко тут же принялся крутить сирену, издававшую пронзительный вой — сигнал воздушной тревоги.
□
Шофер выключил мотор и хотел последовать за Рейнхельтом. Но один из патрульных схватил его за ворот, придавил к сиденью.
Ничего не подозревавший шофер возмутился:
— Что за безобразие, руки прочь! — это были его последние слова.
Крик шофера чуть не погубил всю операцию. Голос его Рейнхельт услышал на ступеньках подвала. Он рванулся, Метелин и Трубников сжали его с двух сторон. Костя выхватил из кобуры гауптштурмфюрера пистолет, разрядил его и снова сунул в кобуру.
Сильные, со стальными мускулами руки приподняли Рейнхельта, как ребенка, кто-то прижал его к широкой груди. «Это моя смерть», — только и успел сообразить офицер.
Но его не убивали, а втащили в пустое, захламленное помещение.
Метелин осветил угол ручным фонариком, усадил Рейнхельта на опрокинутый ящик.
— Кто вы? — выдавил из себя Рейнхельт.
— Комсомольцы! — ответил Метелин. — Вы можете не представляться — вас, господин гауптштурмфюрер, мы хорошо знаем как палача нашего народа.
Он испугался, но виду не показывал. «Если не прикончили сразу, значит, есть шанс, — пронеслось у него в голове. — Дурак, ведь предупреждали меня: без охраны — ни шагу».