— Отвечай!.. Иначе я сделаю с нею такое, что тебе во сне не снилось. Ну, говори!
Он ждал слов. Ждал терпеливо. И не дождался. Треснула кость, палец расплющился. Стол обагрился кровью. Василий рванулся к палачу. Двое верзил схватили его за руки, удержали. Надежда Илларионовна сдавленно ахнула и плюнула в лицо мучителю.
— Не поверю, — крикнула она. — Женщины таких не рожают!
Эсэсовец достал платок, спокойно вытер лицо.
— Не нравится! Опыт продолжим. — И в сторону Василия: — Отвечай, или тебе не жалко родной мамочки? Ну!
Мать, вскинув голову, ласково взглянула на Василия и, словно бы за него, внушительно сказала:
— Не дождешься. Мой сын не предатель!
Не спеша четыре раза поднялся и опустился молоток. Старуха не издала ни единого стона. Подняла руку. Вместо пальцев висели кровавые куски. У Василия закружилась голова.
— Вторую руку на стол, — приказал старухе эсэсовец.
— Перестаньте, скажу, все скажу! — крикнул Василий — Не бейте маму!
— Давно бы так, — обрадовался Рейнхельт, входя в комнату.
Мать, обернувшись к сыну, с презрением крикнула:
— П-про-кли-наю тебя, Василий, на веки вечные!
Застонав, Василий, как подрубленное дерево, рухнул на пол.
Семен Метелин проснулся оттого, что кто-то рядом примащивался на сене.
— Кто здесь? — спросил он.
— Это я, экипировку тебе доставил, утром провожу.
— А, мой заместитель! — Семен по голосу узнал Юрия Маслова.
Позавчера на заседании подпольного комитета Маслова избрали заместителем Метелина, а во время его отлучки он возглавит горком комсомола.
На пахнущем лугами сене клонило ко сну. Сюда, на чердак, из квартиры рыбака доносилась приглушенная колыбельная песня: это младшая сноха хозяина укачивала сына. Метелин помолчал, слушая песню. Потом спросил с надеждой и страхам одновременно:
— Что слышно?
Юра понял, чем интересовался друг. Максим Максимович предпринял еще одну попытку проникнуть в казематы, узнать, что с Трубниковыми. В конце рабочего дня Маслов заглянул в мастерскую секретаря подпольного горкома партии. Максим Максимович беспомощно развел руками: ничего не получилось.
— Пока утешительного мало. Спи, надо как следует отдохнуть, завтра день будет трудный…
Юра с умыслом произнес «пока»: не отчаивайся, мол, не теряй надежды…
Проснулись поздно, был воскресный день, Маслову не требовалось спешить на работу. На полутемном чердаке Семен разобрал принесенные Юрием вещи: ватные брюки, фуфайку, шерстяные носки, теплое белье, резиновые сапоги, шапку-ушанку.
— С миру по нитке, а тебе — тепло, — пошутил Юра, заметив, что Метелину пришлись по душе обновки.