Но вдруг Сидоров обескуражил Метелина неожиданным предложением:
— Есть мнение отозвать тебя из Приазовска. Навоевался вволюшку. Фрицам добрую память о себе оставил. И замену воспитал верную — Полякова, Маслова. Есть кому возглавлять подпольный комитет комсомола.
«Ага, вот почему Максим Максимович именно меня направил сюда», — подумал Семен и в упор спросил:
— Вы боитесь моего провала?
— Просто в партизанском отряде для тебя есть важное дело: будешь осуществлять связь со всеми подпольными группами и комитетами районов и городов. Опыт у тебя накоплен, сноровка имеется.
— Так зачем тогда меня отзываете, если у меня опыт?
— Тебе нужно отдохнуть.
— Владимир Владимирович, вам ли это предлагать! О каком отдыхе сейчас может идти речь! — воскликнул Метелин. — Нет, нет, вы не хотите со мной говорить начистоту. Я догадываюсь, почему вы меня отзываете: думаете, что после ареста Трубниковых перестану быть осмотрительным, наделаю глупостей. Так?
— Нет же! — с досадой возразил Сидоров. — Как ты не поймешь, что над тобой, сильнее чем над кем-нибудь из нас, нависла суровая опасность.
— Почему именно надо мной? — недоумевал Метелин. — А Ружу немцы пощадят? Полякова, Маслова, всем другим нашим подпольщикам разве не угрожает такая же, как и мне, опасность?
— Да, конечно, опасность угрожает им, — согласился Сидоров, — но ты у врагов в фокусе. Они тебя ищут. Из всех подпольщиков ты им в первую очередь нужен. Вчера Максим Максимович нам передал последние новости. Фашисты приняли против тебя новый поход. В газете опубликовали портрет Ивана Бугрова, за выдачу которого обещана огромная сумма.
— Бугрова? — удивился Семен. — Такого портрета в природе не существует.
— Существует, да к тому же, как утверждает Максим Максимович, Бугров сильно похож на Метелина.
— Как же это могло случиться? — поразился Семен.
— Очень просто. Немцы взяли твою старую фотографию, которую Клавдия Лунина выкрала из альбома Трубниковых, потом расспросили, как выглядел Иван Бугров. Вот тебе и готов портрет.
— По такому портрету меня не найдут. Бороду сбрею, другие усы заведу. По паспорту я теперь никто иной, как столяр мебельной фабрики Филиппов Иван Мартынович.
— Положение серьезнее, чем ты себе представляешь, — произнес Сидоров. — Я как ни прикидывал, а пришел к одному выводу: для тебя, товарищ Метелин, Приазовск пока закрыт наглухо.
— Отступить! — воскликнул Метелин. — Никогда!
К столу с шипящим на сковороде картофелем подошел хозяин домика, старый бакенщик.
— Вот и ужин готов, — сказал он. — Угощайтесь.
— Упрямый ты, Сема… Хорошо. Мы к этому разговору еще вернемся. — И перешел на другое: — А почему Максим Максимович не направляет к нам Костю Трубникова?