— Настюшка, здравствуй, — обняла ее Ирина.
Зашли в хату. Настя была низенького роста, пухленькая, щечки розовые. Она засуетилась. На столе появились лепешки, кринка молока. В печке запылал огонь.
Позже всех вошел закутанный в шерстяной шарф Василий Трубников. Раздевшись у порога, приблизился к столу, тускло освещенному висячей лампой, и, потирая руки, сказал:
— Ветрище собачий…
Еще что-то собирался добавить, да остолбенел:
— Ты ли, Семен!.. Метелин! Вот так встреча. А я, дурень, и не подозревал, кого везу. — И погрозил брату пальцем: — Ну, Костя, погоди, не прощу.
На радостях Василий и Семен принялись тискать друг друга, при этом Василий выговаривал Косте:
— Вот фокусник. Пристал ко мне, как репей: «Отвези нас с Иришкой к Насте». Я говорю: «Мне не по пути сегодня». А он так спокойненько предлагает: «Да мы пешком дойдем до Волчьей балки, ты там нас и подожди в одиннадцатом часу». До меня и не дошло сразу… Подъезжаю к мосту, слышу: бах-бах. Смекаю — мост на воздух поднялся. Эге, так вот зачем, думаю, моим родственникам понадобилась Настя… Что, разоблачил тебя, великий конспиратор?
Ничего не ответив, Костя пошел мыть руки.
— Выходит, по мнению моего милого братца, мне осталось только вожжами править… Дай-ка мне, Настенька, бутылочку… Напьюсь с горя, — вроде бы недовольно бурчал Василий.
Возбужденная приездом гостей, хозяйка тоже шутила:
— Вот еще нашел причину. Ничего не получишь. Гостям налью, а ты и не мечтай.
Она проворно расставила стаканы, достала из укромного уголка бутылку.
Василий переоделся, прибавил в лампе огня.
— Что в рот воды набрали? Сработали отлично! Ведь вы взорвали? — допытывался он у брата. — Ну, что молчишь?
— Важно не кто, а что! — ответил Костя.
— Э-э, не скажи, после войны найдутся такие, что себе припишут славу. Скажут: мы пахали…
— Славой как-нибудь сочтемся, — перебил Костя, — мы не гордые.
— В славе ли дело, Василий? — упрекнула Ирина.
— А в чем еще? Она, так сказать, воодушевляет, мобилизует, ведет… Динамит-то где раздобыли?
Настя осадила его:
— Отчепись ты, репей. К столу прошу, гостюшки дорогие.
Она разлила самогон в стаканы. Все выпили и, несмотря на позднее время, с аппетитом принялись за еду.
— Фрицы закапывают баки в землю, — ни к кому не обращаясь, проговорил Василий. — Не иначе — бензохранилище устраивают…
— Где? — живо заинтересовался Метелин.
— Метрах в двухстах от Северного виадука. Проезд там запрещен. — Поднял стакан. — Ну что ж, давайте по второму. За ваш успех, невидимые герои, за брата, за сестру, за тебя, Семен Степанович.
Константин гневно стукнул стаканом о стол: