— Рядом кто? — продолжала допрашивать Ружа. — Я спрашиваю, кто снят рядом с вами?
— Я не знаю этого человека, — заикаясь, ответила Ирина и густо покраснела. — Это случайный попутчик, на пароходе встретились.
Цыганка улыбнулась, похлопала ладонью по Ирининым коленям:
— А врать-то вы не научились, голубушка. — И как приговор добавила: — Это Семен Метелин. Тому, кто его выдаст, обещаны большие деньги.
Ирина обомлела:
— Как попала к вам эта фотография?
— Гауптштурмфюрер Рейнхельт вручил. Слышали о таком? Услышите. Мне поручено найти Метелина. Выдали ночной пропуск. Разрешили гадать на базарах, ходить по квартирам. Им нужен Метелин. Если найду, обещали дом и десять тысяч их марок.
— Он эвакуировался, — поспешила заверить Ирина.
Цыганка твердила свое:
— Неправда! Метелин в городе!.. Не бойся, со мной можно быть откровенной. Надо спасать Метелина. Фотография его размножена. Ищейки рыщут по городу. — И с тревогой наставляла: — Сама берегись. Присматривайся к соседям, не подослан ли кто. Ты — наживка, на которую, по их расчетам, Метелин клюнет! Не ходи к нему, не приглашай к себе.
Ружа говорила взволнованно и долго. Слушая ее, Ирина продолжала думать: «Как этот снимок попал в гестапо? — в сотый раз она задавала себе вопрос. — Как?»
□
Домой Ирина не шла, а бежала. «Надо немедленно предупредить Семена!» — неустанно твердила она. Ворвавшись в свою комнату, схватила альбом и лихорадочно перелистала его: действительно снимка не оказалось. Поспешно выдвинула ящик, заглянула под стол. Фотокарточки нигде не было. «Куда девалась?.. Кто мог взять?» — гадала мучительно.
Она хорошо помнила, что снимал их тогда Миша Поляков. «А может, негатив у него выкрали? — задала себе вопрос. — Пошлю к Мише Ежика. Проверим».
Опустившись на стул, Ирина долго сидела без движения, пока Сашко не оторвал ее от горестных размышлений.
— Не ищи, и так ясно, — сказал он. — Ее кто-то выкрал. Вспомни, когда ты в последний раз видела фотокарточку?
Ирина с готовностью ответила:
— Совсем недавно, вот совсем недавно…
— Кто в последнее время к нам приходил?
— Ну соседки… Ну Витька… Кто же еще?..
— Нет, кто из чужих бывал в твоей комнате?
— Постой, — вдруг осенило ее. — Клава Лунина была как-то утром, ты еще спал.
Сашко сердито зашмыгал носом:
— Ясно — она, немецкая овчарка. Больше некому.
В мутных сумерках пришли домой Костя и. Василий. Надежда Илларионовна возилась с ужином. Вполголоса, скрывая от матери, Ирина рассказала братьям о том, что узнала от цыганки.
— А можно ли верить цыганке? — спросил Костя. — Не провокатор ли она?
Ирина покачала головой: