. Духовное Окормление выполнял Митрофорный Протоиерей о. Петр Рождественский. Он же был и "Председателем Братства по организации Дружины Святого Креста и Зеленого Знамени памяти Патриарха Гермогена".
Как в Смутное время начала XVII века по призыву Патриарха Гермогена поднимались русские люди против иноземных оккупантов, так и триста лет спустя Белое движение поднимало Знамена с вышитым на них Святым Крестом против безбожной пентаграммы III Интернационала. Дитерихс провозглашал Крестовый поход против большевизма (добровольцы-крестоносцы нашивали на грудь белые кресты). Клятва, которую добровольцы приносили на Святом Кресте и Евангелии, становилась символом их самоотречения. Примечательны слова песни добровольцев-крестоносцев на известный мотив ("…Довольно быть беженкой – в поход собирайся, довольно быть неженкой – на бой поднимайся. Смело мы в бой пойдем в Святой Дружине и Кровь свою прольем во Славу России…."). И отнюдь не случайно, что вместе с воинами-крестоносцами в дружины записывались мусульмане (7 сентября 1919 г. в мечетях Омска, Иркутска и Ново-Николаевска был провозглашен Газават против большевизма). Так Вера сражалась против безверия, безбожия…
Дружины отправлялись на фронт без предварительной боевой подготовки в тылу. Каждая из них целиком включалась в батальоны, полки и дивизии. По различным источникам, численность дружин колебалась от нескольких десятков до нескольких сот добровольцев. Их общая численность достигала 6 тысяч человек. Глава британской военной миссии генерал Нокс заказал у Библейского Общества 100 тысяч экземпляров Священного Писания на русском языке, для вручения каждому добровольцу[71]. Крестоносцам предстояло не только численно укрепить ряды поредевших частей, но и вдохнуть в них порыв, волю к борьбе, стать примером жертвенности тыла фронту во имя общей победы.
К сожалению, в большинстве случаев боевая ценность дружин оказывалась невелика. Не имея необходимой военной подготовки (они состояли преимущественно из гражданских беженцев, отступавших вместе с белыми армиями от Поволжья и Урала), дружины несли в боях тяжелые потери. Далеко не все они дошли до фронта, пополнив ряды тыловых гарнизонов и охранных команд. Проблему резервов они решить не смогли, а благородный порыв добровольцев многими воспринимался скептически. Идеализм Главковостока оценивался как несвоевременный, бесполезный, смешной.
В это время на фронте начался перелом. После двухнедельного перерыва, 14 октября 1919 г. части 5-й и 3-й Советских армий перешли в контрнаступление. Еще не был ясен исход сражений под Москвой и Петроградом, и Дитерихс не терял надежды остановить противника на рубеже р. Тобол. В течение десяти дней продолжались упорные бои. Красные не смогли прорвать фронт, однако захватили плацдармы на левом берегу реки. Понимая, что дальнейшее удержание позиций приведет к окончательному истощению войск, Дитерихс разработал план нового контрманевра. 25 октября он отдал директиву, в соответствии с которой армии, прикрываясь сильными арьергардами, отводились за р. Ишим, к Петропавловску и далее к Омску, Томску и Новониколаевску. Предполагалось, что 1-я Армия уйдет в тыл целиком, а 2-я Армия, отправив в тыл наиболее пострадавшие части, совместно с Московской группой войск (с 12 октября, в ожидании выхода "на Московскую дорогу", так стали называться объединенные 3-я Армия и Степная группа) будут "держать фронт", медленно отступая от Петропавловска к Омску