Рандольф согласился действовать так, как советует Дуглас, и шотландцы разожгли по всему лагерю высокие костры, принялись шуметь, галдеть и трубить в рога, как они делали каждый раз, располагаясь на ночлег. А между тем Дуглас приказал своим воинам проложить дорогу через непроходимую топь, раскинувшуюся позади. И те прорыли в торфе канаву глубиною до самой земли и завалили ее хворостом. Без такой подстилки армия просто увязла бы в болоте. Вот по этому-то переходу, о котором англичане не подозревали, Дуглас и Рандольф увели под покровом ночи всех, кто находился с ними. Не оставив на милость врагов даже жалкого мальчишки-посыльного, они двинулись прямиком в Шотландию, смертельно разочаровав и оскорбив англичан. Велико же было изумление последних, когда утром их взорам открылось пустое шотландское становище, где они не нашли ни одной живой души, кроме привязанной к деревьям тройки английских пленников, у которых оказалось язвительное послание к английскому королю следующего содержания: ежели государь разгневан их поступком, пусть идет в Шотландию и там с ними сквитается.
Этот знаменитый лагерь шотландцев располагался в лесу Уирдейл, в епископстве Дарэм, а дорога, которую они соорудили для отступления, до сих пор называется Торфяной Просекой.
После этого с Робертом Брюсом был заключен мир на очень почетных для Шотландии условиях. Английский король отказался от всех притязаний на господство над ней и, более того, помолвил свою сестру, принцессу Иоанну, с сыном Роберта Брюса Давидом. Этот очень выгодный для шотландцев договор назывался Нортгемптонским, потому что подписан был в городе Нортгемптоне в 1328 году.
Благородный король Роберт ненадолго пережил это радостное событие. Ему едва исполнилось пятьдесят четыре года, но, как я уже говорил, его здоровье было подорвано перенесенными в юности испытаниями, и, в конце концов, он расхворался не на шутку. Поняв, что уже не поправится, король собрал вокруг своего ложа вельмож и советников, которым по-настоящему доверял. Он сказал им, что теперь, когда смерть его близка, он горько сожалеет обо всех дурных поступках, совершенных им в жизни, и особенно о том, что в приступе гнева заколол Комина, подняв на него руку в церкви, пред алтарем. Еще Брюс сказал, что, если бы пожил подольше, то непременно отправился бы в Иерусалим, биться с сарацинами, завладевшими Святой землей, чтобы хоть как-то искупить сотворенное им зло. Но поскольку дни короля были сочтены, он попросил своего дражайшего друга и храбрейшего воина, все того же Славного лорда Джеймса Дугласа, отвезти в Святую землю его сердце.