А теперь разом все кончилось. Вернее, Мара поняла вдруг, что по своему невежеству не замечала, что время может быть и заклятым врагом, что каждая минута, каждая секунда могут стать медленным ядом, постепенно отравляющим душу и все вокруг и мучающим ее бесконечными вопросами:
«Неужели это моя вина?»
«Могла ли я это предупредить?»
«Почему это случилось с Джеймом, а не со мной?»
«Почему я не почувствовала, что Джейм в опасности, и не спасла его?»
Однако самым страшным было то, что Мара понимала: она предчувствовала что-то нехорошее, но не смогла правильно истолковать свои ощущения… отмахивалась от них.
В первые несколько дней от боли ее еще защищал шок. Небо заволокли серые тучи, и слава Богу: солнечный свет лишний раз напомнил бы Маре, как много она потеряла. Глядя на себя в зеркало, Мара видела тусклые глаза, впалые щеки, бледный рот… но ей было все равно. Да, впервые за всю жизнь Маре было безразлично, как она выглядит.
Люди приходили и уходили — мистер Сэм, Джоко, Кланки, доктор Макколл, артисты, повар, рабочие. Они старались поддержать ее, говорили слова, которые им самим казались утешительными, но Мара точно не слышала их. «Время лечит раны», — твердили они, и эта мысль на короткий миг выводила Мару из апатии, причиняя ей дикую боль.
Позднее она поняла, что все ее друзья, особенно Кланки, были в эти страшные дни очень внимательны к ней, но тогда она не чувствовала ничего… Как Джейм, ее Джейм, самый милый, самый прекрасный, самый веселый, самый живой из мужчин, мог умереть? Как могло случиться, что он лежит теперь на кладбище в склепе семьи Сен-Клеров в холодном Бостоне? «Нет, это неправда! — думала Мара. — Это, должно быть, ночной кошмар, еще немного — и я проснусь и вновь увижу его любящие глаза и добрую улыбку.»
В те серые дни она переложила все хлопоты на плечи Кланки. Та заботилась о домашних делах, она же устроила так, чтобы тело Джейма перевезли в Бостон. Сразу после смерти сына Эрл Сен-Клер написал невестке письмо, в котором предлагал похоронить Джейма в Бостоне. Маре было все равно. Какая разница, будет ли ее возлюбленный лежать в одинокой могиле в Южной Каролине или в семейном склепе в Бостоне? Он умер, и ничто его уже не вернет. Сколько бы она ни прочитала молитв, сколько бы ни пролила слез — его больше нет. А так по крайней мере его мать будет приносить цветы на могилу сына. Даже этого Мара сделать для него не сможет.
Осознав это, она вдруг изо всей силы сжала руками виски. Целыми днями она сидела и думала о смерти Джейма: почему она не сделала того, почему не сделала этого… Она просыпалась с мыслью о нем, а засыпая, вновь видела его во сне. Но не ночные кошмары мучили ее — кошмары пережить было бы, пожалуй, легче — она видела его во сне живым и здоровым! Он смеялся, целовал ее, занимался с нею любовью, рассказывал о своих мальчишеских проказах…