У Линды была тайна. Тайну звали Маркус Брэдли, и он принадлежал другому Дому. Учись он в Слизерине – они бы давно были парой и все б им помогали и покровительствовали. Но Маркус был из Равенкло, и Линда не рассказала даже Скарлетт. Только профессору Снейпу, в прошлом году перед каникулами. Впрочем, Дом не был слепым и глухим. Линда сидела с Маркусом на совместных уроках, разговаривала с ним на переменах, ходила с ним в Хогсмид – конечно, их замечали. Если слизеринец находил себе подружку на стороне – его можно было понять, в Слизерине немного девушек. Вот Джейсон Ли ухаживал за хаффлпаффской старостой, и ему никто слова не сказал. Но Линда… Ей мерещились неодобрительные взгляды и осуждающий шепот. И только профессор Снейп мог подтвердить или развеять ее подозрения – он лучше всех знал свой Дом.
Этот пятничный вечер был похож на другие: профессор Снейп сидел в картине над камином, прятал чуть заметную улыбку, потому что старшие травили слизеринские байки, а первоклашки слушали, раскрыв рты. Линда сидела чуть поодаль, вроде бы и вместе со всеми, но в разговор не вмешивалась и, когда все разошлись, специально замешкалась.
— Мисс Баррет! – низкий мягкий голос профессора Снейпа окутывал, словно теплый плащ. Сразу стало спокойнее и легче.
— Профессор…
— Мне кажется, вас что‑то беспокоит. Трудности с началом учебного года?
— Профессор Смит снял пять баллов, сэр, но я все исправлю, – поспешно заговорила она. – Еще только начало года, это не повлияет на результат.
— Профессор Смит, – задумчиво повторил он. – Мне кажется, он немного пристрастен… Впрочем, рано делать подобные выводы, будем надеяться, что нам показалось. Дело ведь не в пяти баллах, Линда. Вы думаете не о них, а о неприятном разговоре со старостой – простите, я случайно услышал.
Линда подошла к камину, профессор сел удобнее, склонившись к ней.
— Я понимаю, вы удивлены, почему она так резко отнеслась к потере пяти баллов – небольшая, в общем‑то, потеря, ее легко возместить на первом же уроке травоведения, – он усмехнулся, – или защиты от темных искусств. Боюсь, что дело не в баллах.
— Вы думаете, Кэсси сердится на меня за что‑то другое? – Линда рискнула наконец озвучить подозрения и теперь с замиранием сердца ждала ответа.
Профессор Снейп вздохнул и проговорил совсем тихо, не глядя на нее:
— Кассиопея староста. Она говорит от имени Дома.
Линда заморгала, пытаясь сдержать слезы. Неужели? Они все заметили, они приняли решение, и оно не подлежит обжалованию или изменению.
— Это из‑за Маркуса? – прошептала она, чувствуя, как предательская слеза катится по щеке.