— Такого со мной еще не было. Он меня попросту похитил. Увел прямо с подиума, я даже разгримироваться не успела. Не лично, конечно, подослал камердинера с запиской. Вывел меня чуть ли не под чадрой через служебный вход, погрузил в лимузин и по газам. Что? Куда? Оказалось, в аэропорт. Там уже самолет под парами. Четыре дня безумия и обратно. Поцелуй в темечко, кольцо с офигенным сапфиром и настоятельная просьба не болтать. До сих пор в себя прийти не могу.
— Мда, размах. А где кольцо?
— Дома, в сейфе. Музейная вещь. Все, больше ни слова.
— Темнишь. А был граф-то? Или, может, глюки одолели?
— Сказала б я тебе… Он без пяти минут женат. А от таких глюков я согласна всю жизнь тащиться.
— Полуженатые графы таких номеров не откалывают.
— Этот все может. Держись за стул. — Снуки приблизила губы вплотную к уху Сандры и шепнула: — Грегори Мортимер. Что, съела?!
Она торжествующе смотрела на Сандру, которая буквально потеряла дар речи. Вот это да! Грегори Мортимер, будущий граф Рэдклиф, потомок одного из древнейших родов Англии, неутомимый плейбой и красавец, известный тем, что ни разу не согласился на встречу с журналистами. Ни одного интервью или заявления для прессы, а уж донимали его дай Бог каждому! Всю его жизнь покрывала завеса тайны.
Охочая до скандалов публика вынуждена была довольствоваться слухами и сплетнями.
С год назад, например, в прессу просочились сведения, что молодой Мортимер обручился с Барбарой Торрингтон, фарфоровой красавицей и наследницей гигантского состояния, но, как и все остальные, этот слух ничем подтвержден не был.
Вот он, мой долгожданный шанс! — ликовала Сандра. Свое первое интервью Мортимер даст мне, никому не известной Сандре Финчли из «Уик-энд миррор». Это будет бомба, и она разорвется у всех на глазах!
Сандра живо представила себе, как явится к этому денди, — деловая, собранная, в строгом костюме, с блокнотом. Нет, с диктофоном, техника всегда создает особое настроение. Сначала тактично, а потом более жестко намекнет, что располагает информацией о его итальянских каникулах с некоей манекенщицей. Надо будет придумать достойную версию, чтобы Снуки не пострадала за свой длинный язычок. Мортимер, конечно, станет юлить и упираться, прикидываться невинной овечкой, метать громы и молнии, но она будет тверда и непреклонна. Вцепится в него бульдожьей хваткой.
Сандра тут же представила себя мускулистой собачкой, треплющей за штанину упирающегося Мортимера. Урчание, визг. Не очень-то привлекательная картина. Но с какой стати она должна церемониться? Он, похоже, с людьми не особо считается. Испорченный, избалованный аристократишка, пользуется людьми, как удобными вещами. Так почему бы и ей, Сандре, не попользоваться им?