Официант, подойдя к столику, поставил рядом с Лао большое блюдо с икрой и ведерко с охлажденной бутылкой шампанского. На лицо гангстера вернулась улыбка.
- Ради такого случая я заказал шампанское и икру, - проговорил он и другим, напряженным, тоном добавил: - Так, значит, это правда, доктор Джонс: вы нашли Нурхачи?
- Вам прекрасно известно, что я его нашел, - отрезал Индиана, слегка подавшись вперед. - Минувшей ночью один из ваших парней пытался завладеть им, не заплатив.
При этих словах Као Кан выпростал и положил на столик левую руку свежезабинтованную там, где еще недавно был отсутствующий теперь указательный палец.
- Вы оскорбили моего сына, - скрывая раздражение, кивнул Лао.
- Нет, это вы меня оскорбили, - произнес Индиана, вновь откидываясь на спинку стула. - Но я пощадил его.
- Доктор Джонс, мне нужен Нурхачи, - процедит гангстер, глядя на Индиану, словно кобра на мангуста.
Положив пачку денег в одну из секций вертящейся менажницы, занимающей середину стола, он толкнул ее так, что деньги, описав полукруг, остановились перед его визави.
Индиана положил ладонь на пачку, оценил ее толщину, мысленно перевел сумму в доллары и решил, что этого мало. Явно недостаточно. Он крутанул менажницу с деньгами назад, к Лао, и помотал головой:
- Тут недостаточно даже для того, чтобы покрыть мои расходы. Я полагал, что имею дело с честным жуликом.
Као Кан и Чен гневно принялись выкрикивать оскорбления по-китайски. Последний даже привстал из-за стола.
Внезапно на плечо Лао легла изящная рука в перчатке. Скользнув взглядом по этой тонкой руке вверх, Индиана уперся в лицо женщины, стоящей у Лао за спиной. Та смотрела ему прямо в глаза.
- Ты не представишь нас? - мягко обратилась она к своему покровителю.
- Доктор Джонс, позвольте представить вам Уилли Скотт, - отозвался Лао, жестом усаживая на место еще не остывшего Чена. - Уилли, это Индиана Джонс, известный археолог.
Уилли обошла вокруг стола, и Индиана поднялся, чтобы поздороваться с ней. Вместе с рукопожатием они обменялись оценивающими взглядами.
Ему понравилось ее лицо, которое отличала природная красота, не пострадавшая от неблагоприятных условий. Уилли напоминала необработанный алмаз, обмытый и нуждающийся в достойной оправе. Прозрачный берет в форме бабочки, украшающий ее голову и являющийся продолжением ее волос, Индиана счел признаком присущей ее характеру экстравагантности, если не легкомыслия. Перчатки на ее руках словно говорили ему: "Мне приходится соприкасаться со многим, но рук при этом я не пачкаю". Она благоухала дорогими духами и была одета в блестящее платье, закрытое спереди и с низким, очень низким вырезом сзади. Покрой этот навевал мысль о том, что обладательница такого платья должна обдавать холодом поначалу и оставлять жгучие воспоминания о себе в конце. Но она была женщиной Лао Че. Для Индианы это был сигнал тревоги.