было… а ты Его то и не замечая думаешь, что сам добыл. Но ведь то — независимое от тебя Бытие имеет, тебе не подчиненное — что бы ты мог взять его, власть имел бы на это… но все что ты сделал для этого («притяжения») — потянулся к тому и было тебе
дано Кем-то!
Все это совсем меняет дело! «Просите и дастся вам». Тут — то же и — яко же и дети — просят, тянутся, любят, доверяют, плачут по-детски — ибо ИСТИНУ уразумели. Потому переход от обычного — «гордость житейская» — к спасительному — второго детства переживание «трехлетния слезы» (преп. Исаак Сирин). Ибо сначала начинали жить, опять начинали иную бо уже жизнь не ту, в которой воспитались, и прожили. А все новое для человека начинается с детской примитивности — когда знакомится и познавать начинает — обращается тогда он и бывает яко дитя; а если сие отвергает, вернее, не примет — не внидет в Царство Небесное, ибо разумение его и настроенность, приспособление к общей жизни мира сего — не та! т. е. в сущности — способность восприятия не та, которая была бы способна принять новые условия той небесной жизни; — главное «гордость житейская!» — подход иной — гордый, самоуверенный — «я хочу, я могу, я возьму», как это в обычае в миру сем! А там — именно — подается, изливается от Вечносущего Жизнеподателя: Отдельное, Самовластное бытие имущего — Свою Волю. Нельзя уже — «возьму»!.. иное должно быть устроение души и иной подход; а это и есть «обратитесь и будьте яко дети» — так по существу дела — по правде вечной!
Вот тут и граница (мир сей и та вечность — Царство Небесное) и нужда во втором детстве — для перехода в иную область, иные условия жизни от «взятия» к «принятию» от своей воли к — Животворящей, от той жизни, где я — главный деятель, к той, где Господь Бог — главный деятель… а я вхожу в те условия новые для меня. Вот я и начинаю с детства — перестройка устроения души, сообразная с иными условиями бытия, в которое входя от мира сего СПАСЕНИЕ совершается!
Тогда и молиться легко, свое всё вкупе — оставляя, а не стараясь часть некую переделать, а остальное делая — противится этому не «согласует» бо!
Так отложить своё, чтобы не противилось, не мешало иною жизнью жить в целом: воспринимать еже от Господа тогда подаемое «значит не прилаживать одно к другому («новую заплату к старой одежде»), а вкупе все оставляя — воспринимать (свободну сущу внутренно) Господне — это — «Обратится яко дитя»!
О душеполезном одиночестве
Плакал я сегодня во сне — «Господи, дай мне одиноким, одним, уединенным быть, да в страхе Твоем спасаюсь! Ибо я увлекаюсь «стадностию» и до страха (из-за этого) не могу дойти, но — «уста наша при нас суть, кто нам Господь есть?» — как муравьи попадавшие в воду, по чувству стадности хватаются один за другого и все погибают. Ибо нет в стадности падших разума духовного, ни страха Божия… сего ради начало спасения — «Блажен муж иже не иде на совет нечестивых (не живущих по закону Господню, иже вси мы падшии, только «хотящии» спастися), но в законе Господнем воля его» — и оставив стадность падших, уединившись душею и внешне — поучается «в законе Господнем день и нощь» — настолько, надолго, постоянно. Внутренно одинокий («монос»): так и живет, чтобы страха Божия не потерять, который приходит когда в одиночестве ощутит человек приближение Господа Бога Святого, яко Огнь все нечистое и дерзкое пред Ним пожигающий… и сего в общем кружении стадности падшии не ощущающе один другого низвергают в ров оный (преп. Пахомия видение…).