Она пошла в дом, пообещав, что она лишь «возьмет травку и взглянет на Элли». Через три-четыре минуты от вернулась обратно с этой, в чем я был уже абсолютно уверен, лживой историей. Было бы вполне разумно предположить, что за эти три-четыре минуты она узнала что-то такое, что заставило ее так резко переменить все планы и не оставлять дочь в доме одну в обществе одной лишь няни. И при дальнейшем рассмотрении данной проблемы казалось так же разумным предположить, что пятнадцатилетняя Шарлен Витлоу возможно могла знать, что это было.
За исключением тех случаев, когда ребенку везет настолько, что его принимают в элитарную среднюю школу «для одаренных», ту, что официально называется «Бедлоу», а среди родителей, чьи дети не сумели выдержать строгие вступительные экзамены, презрительно именуется не иначе как «Бедламом»; или же если семья ребенка настолько богата, что может позволить себе выбрать для своего чада одну из двух местных частных школ — Святого Марка, находящуюся непосредственно в самой Калусе, и «Реддинг Академи» в Манакаве, пригороде Калусы — возможности получить среднее образование сводятся к трем школам, и дальнейший их выбор ограничивается уже непосредственно районом города, где учащийся проживает. Конечно, мне гораздо приятнее было бы сообщить вам о том, что все белые родители в Калусе начинают просто плясать от радости прямо на городских улицах, когда в один прекрасный момент им доводится узнать, что не исключена вероятность того, что их ребенку придется посещать среднюю школу Артуру Козлитта, где, как известно, необычайно высок процент темнокожих учащихся. Нет, увы, это совсем не так. За последние несколько лет у меня в офисе перебывало по крайней мере с дюжину разгневанных родителей, которых интересовал единственный вопрос: что бы такое им было бы возможно предпринять, с точки зрения законодательства, разумеется, чтобы перевести ребенка из Козлитта либо в школу Джефферсона, либо в школу Тейта, в каждой из которых было гораздо более умеренное соотношение между числом белых и темнокожих учащихся.
В Калусе живет примерно сто пятьдесят тысяч человек, и треть из них составляют негры и еще очень небольшое число кубинцев, перебравшихся на Западное побережье из Майами. Одно время у нас на Мейн Стрит был ресторанчик под названием «У кубинца Майка», и там делали самые лучшие сэндвичи во всем городе, но в августе прошлого года, после того, как кто-то бросил туда зажигательную бомбу, это заведение прикрыли. Белые во всем обвиняли негров; негры валили все на «пришлых»; а небольшая горстка обосновавшихся в городе кубинцев стойко держала язык за зубами, не желая, чтобы как-нибудь в одну из темных ночей, на лужайках перед их домами заполыхали бы огненные кресты. Между прочим, все тут делают вид, что будто бы мы все еще живем в прошлом веке; я думаю, что кроме нас с Фрэнком, больше никто во всей Калусе не замечает того, что на концертах, устраиваемых в «Хелен Готлиб», обычно присутствует лишь примерно полдюжины темнокожих зрителей — и это в зале, рассчитанном на две тысячи человек!