Затем мне в голову неожиданно пришла мысль, от которой внутри у меня все похолодело.
Викки написала письмо, в котором, очевидно, она излагала свои планы относительно того, что ее бывший муж должен был взять на себя заботу об их дочери, в том случае, если с ней самой что-нибудь произойдет. Если она в самом деле опасалась кого-то, то уж Кениг-то никак не мог быть этим кем-то; в противном случае, можно было бы подумать, что Викки окончательно выжила из ума, чтобы писать об этом ему же. Но если Кениг «все это время» хотел получить опекунство над дочерью, как он сам сказал мне об этом во время своего недавнего визита в мою контору, и если он еще раньше знал о том, что в случае своей смерти Викки собиралась доверить ему воспитание дочери…
Зазвонил телефон.
Я почти до верха долил свой бокал, и держа его в руке, направился в спальню. Телефон продолжал настойчиво звонить. За окном, с небольшого заболоченного ручейка, протекавшего неподалеку от моего дома, неожиданно взлетела цапля, — очевидно ее вспугнул этот звук. Я присел на край кровати и, по-прежнему еще держа в руке наполненный бокал, другой рукой я поднял трубку.
— Мистер Хоуп? Это Тони Кениг.
— Да, мистер Кениг. Как у вас дела? — откликнулся я.
— Хорошо, — сказал он, — ну, относительно, конечно. Кажется, что им удалось разузнать еще не слишком много. Они хотят установить у меня дома свою аппаратуру, чтобы проследить, откуда мне будет звонить похититель, если он вообще позвонит. Мистер Хоуп, а вы как думаете, он позвонит? Ведь обычно в подобных случаях они звонят, ведь правда?
— Да, обычно.
— И все же, вы не посмотрели еще для меня то, о чем я вас просил? Знаете, я теперь все время думаю о том, что ее скоро разыщут. Я надеюсь на то, что этот кошмар очень скоро закончится. Элисон очень скоро вернется, вот увидите.
— Я попросил кое-кого в моей конторе заняться этим, и еще я также позвонил в «Хопкинс и Коул» — это большая фирма в нашем городе, они ведут многие дела, связанные с опекунством.
— И что вам удалось выяснить? А письмо от Викки бует иметь здесь какое-либо значение?
— Но не в отношении опекунства. Как я и предполагал, оно может послужить лишь в качестве свидетельства о ее намерениях, но все же оно не сможет быть принято судом к обязательному исполнению.
— Судом? Разве это делается через суд?
— Я не утверждаю, что это обязательно и необходимо. Но если вдруг найдется кто-нибудь, кто решит оспорить ваше право опекуна… итак, давайте я расскажу вам все как есть. Мистер Кениг, с вами там все в порядке?
— Давайте, продолжайте.