Он ткнул пальцем назад, Делон поглядел ему за спину и явно ничего не понял.
— Что отдашь… «Ниву», что ли? Ты в петросяны записался, брат? Да она и одного «Патриота» не стоит, а ты хочешь…
— Ты пока не видел, что у нее под капотом, — перебил Стас. — Сейчас увидишь — и тогда я стрясу с тебя еще шмотки и что-нибудь пожрать.
* * *
Егерь сидел в полной темноте и тишине, в двух парах наручников: одни сковывали руки за спиной, другие, с широкими кольцами, — лодыжки.
Он находился здесь уже давно, сам не знал сколько. Внутренний хронометр сбоил, хотя обычно верно определял время суток, но теперь Егерь не мог понять даже, ночь сейчас или уже давно день.
Он не шевелился и смотрел прямо перед собой, иногда закрывал глаза, иногда раскрывал — разницы никакой. И ни звука за все время, что провел здесь. Помещение было размером примерно два на полтора метра, до потолка Егерь дотянуться не мог. Из стены выпирал бетонный куб, на котором он сидел, — и все, больше тут ничего не было. Пятясь вдоль стен с поднятыми, насколько позволяла цепочка, руками, он не нащупал ни выключателя, ни замочной скважины в железной двери, утопленной в стену.
Корпорация собиралась присоединить его. Седовласая дама так и сказала перед тем, как трое отростков впихнули пленника сюда. Надо было только «подготовить купель», так она выразилась.
Я не позволю. Гуннар упоминал, что сложные, волевые сознания зачастую подчинить не удается, вместо этого Медуза ломает их и в конечном счете убивает. Я не дам подчинить себя. Не стану частью пси-сети. Не буду отростком, манекеном, солдатом боевой бригады в одном из щупалец Медузы. Я не такой. Я не очень сложный, даже — простой, но у меня есть воля. И я умру, это лучше, чем быть куклой.
Если бы комната была больше, он бы разбежался и врезался головой в стену, но Корпорация не оставила ему никаких возможностей для самоубийства. Человек не в силах заставить себя не дышать или остановить свое сердце, просто приказав ему замереть.
Я не дам сделать это, — раз за разом повторял он про себя, когда щелкнул замок, дверь открылась и сразу четверо отростков вошли внутрь. И потом, когда его привели в небольшой зал с бассейном, и когда ему вкололи что-то в основание шеи, и когда раздевали, Егерь твердил: Я не дам сделать это с собой. В комнате появились несколько новых отростков и двое знакомых: седовласая дама и приземистый крепкий мужик с квадратной челюстью, он входил вторым тогда в зал с саркофагом.
Дама сказала, глядя в переносицу Егеря:
— В бассейне — раствор английской соли высокой плотности. Жидкость и воздух имеют температуру человеческого тела. Ты знаешь про сенсорную депривацию? Ее еще называют флоатингом.