— Твоей матери невозможно угодить, — недовольно сказала жена. — Ей не нравятся ни украшения, ни одежда, которую я покупаю. Даже не знаю, что ей привезти!
— Может, что-нибудь из парфюмерии?
— Ну да! Она пользуется только парфюмом от Диора. И завалена этими пузырьками по уши. Тебе ли не знать? Ведь ты все время даришь ей что-нибудь подобное.
Муж скривился.
— Я сам никогда не знаю, что ей подарить. У нее все есть.
— Счастливая женщина, — сухо вставила Берта.
— А как насчет местного кружева или чего-нибудь из кожи? — предложила Джуди. — Ведь именно этим гордятся местные испанцы.
Немка неуверенно посмотрела на мужа.
— Что ты думаешь? Пожалуй, подойдет.
— Я думаю, кружево — это замечательно. Только оно должно быть очень высокого класса. Мама в этом весьма щепетильна.
— Еще бы!
Вольфганг мягко улыбнулся и легонько ущипнул жену за мочку уха.
— Будь снисходительней к моей бедной маленькой маме. — Он встал. — Увидимся в номере. И не засиживайся слишком долго. Лучше выехать пораньше, не будет так жарко.
Когда муж ушел, Берта с ноткой обиды произнесла:
— У его «бедной маленькой мамы» рост хорошего баскетболиста, а телосложение и сила — боксера. Но несмотря на это, она действительно женственна. С утра и до вечера ее окутывает облако парфюмерных запахов, и одевает она самые изысканные и дорогие наряды. Хорошие кружева будут действительно отличным подарком. Но, прежде чем что-то купить для нее, нам придется изрядно поработать мозгами. Очень трудно подобрать что-нибудь на ее вкус. Я была в ужасе, когда Вольфганг впервые привез меня к себе домой и познакомил с матерью.
— Свекровь — вечная проблема. Благо, мне очень повезло с моей. — Джуди улыбнулась, вспоминая мать Джона. — Добрая, великодушная и сердечная женщина, обожавшая сына. Она умерла, к сожалению. Хорошо, что это произошло до смерти мужа. Иначе это было бы для нее величайшим потрясением, ведь Джон — ее единственный сын.
— Марчелло — тоже единственный сын, но он ужасно избалован, — сказала Берта.
Джуди кивнула, осознавая, что краска заливает ее лицо. Чтобы скрыть это, она отпила глоток кофе. Почему в разговоре с немкой речь всегда заходит о ее зяте? Может, она подозревает, что Джуди неравнодушна к испанцу?.. Вполне естественно, что иногда Берта может упомянуть имя зятя. Перестань быть такой мнительной, велела сама себе Джуди.
— А ты?
— Я?..
Все ее мысли были сейчас заняты испанцем, и она не сразу поняла, о чем спрашивает приятельница.
— Ты — единственный ребенок в семье?
Джуди покачала головой.
— Нет, у меня есть брат. Мама тоже безумно его баловала. Боюсь, порой она думала, что и солнце всходит лишь потому, что на свете есть Пол. Она относилась к категории матерей, предпочитающих сыновей, была бы счастлива иметь их целую роту. Но после моего рождения иметь детей больше уже не могла. Вот всю себя и посвятила Полу. Потому-то брат все время ожидает от женщин такой же любви и обожания, которые дарила ему мать. Но женщины, увы, хотят иметь рядом с собой взрослого мужчину, а не вечного ребеночка. Я учла ошибку мамы и воспитала своего сына, Роберта, так, чтобы он мог сам позаботиться о себе. Он умеет стирать, гладить, готовить. Короче говоря, учила его тому же, чему и его сестру. Не хочу из сына вырастить второго Пола, такого же бесполезного, как мой братец.