– Старушка? – подсказала Маша и рассмеялась. – Вот спасибо!
– Я не это имел в виду. Просто юные особы обычно ведут себя импульсивно, а вы все тщательно обдумываете.
– Считаете, что возраст имеет отношение к поведению?
– Да.
– Это ошибочное мнение, – Маша улыбнулась. – Мне знакомы взрослые люди, которые часто ведут себя как дети. И наоборот. Но мы отвлеклись. Вернее, я. Решила душу излить, словно вам так уж интересно, о чем я думаю.
– Очень интересно. Вы похожи на Максима, несмотря на то что выросли вдали от него, – медленно произнес Берт и пристально посмотрел на Машу. – Странно, но глядя на вас, я замечаю черты характера, присущие ему…
– Он был вашим другом?
– Не совсем. Его другом был Слава. Они оба старше меня на пять лет и никогда близко к себе меня не подпускали.
– Как вы познакомились?
Теперь уже в Машиных глазах зажегся огонек любопытства. Она с нетерпением ждала ответа, внезапно осознав, что жизнь брата и его прошлое представляют для нее определенный интерес.
– Эдуард Тамм стал моим опекуном после смерти моего отца. – Берт задумчиво посмотрел в окно, словно собираясь с мыслями. – Сначала я рос в особняке, а потом нас с Кристиной отправили в пансион. Мне было четырнадцать лет, когда я впервые увидел Максима. Они со Славой только переехали во Франкфурт, еще и по-немецки толком не говорили, – улыбнулся он. – Да, шальные они ребята были! Особенно Слава. Но подружиться с ними мне не удалось – из-за разницы в интересах, возрасте и по многим другим причинам.
Берт умолчал о том, что Слава относился к нему с особым презрением, считая его несчастным приживальцем, который из милости попал в богатый дом. Максим был намного мягче своего друга, так как находился в том же положении, что и Берт, и тоже пользовался поддержкой господина Тамма. Берта всегда удивляло великодушие старика: он многим помогал, наверное, оттого, что в свое время причинил вред большому количеству людей. Еще в юности Берт слышал грязные истории о своем опекуне, в которых красочно описывалась его связь с «русской мафией» в Германии и говорилось о том, чем он занимался до того, как стал уважаемым владельцем огромной компании. Говорили, что Тамм похоронил десятки своих противников и конкурентов под фундаментом строившегося в те времена казино, и очень многие верили этим домыслам. Тамм был жестоким человеком, и Берт не раз становился свидетелем того, как он избавляется от конкурентов – легко и безжалостно. Однако, находясь в кругу близких людей, Эдуард Тамм становился другим: мягким и терпимым. Да и к Берту он относился с отцовским участием: поощрял, когда это требовалось, но и наказывал за провинности, если они случались. Он никого не наделял статусом своего «любимчика», ко всем относился ровно и беспристрастно, лишь Славу ругал больше, чем остальных. Впрочем, тот этого вполне заслуживал, не раз проявляя строптивость и несговорчивость в общении с окружавшими его людьми.